— Что, мой мальчик, приуныл? Я ведь помню тебя щенком. Пухленьким ты был, коротышкой. Одни большие лапы, висячие уши да дурацкая улыбка на морде. Элли влюбилась в тебя сразу, а я хотела выбрать щенка покрупнее. Наверное, мне не следовало говорить тебе это сейчас. Но не обижайся, дело прошлое. К тому же Элли оказалась абсолютно права, теперь я бы тебя не променяла ни на что на свете.
Скрипнула дверная ручка. Бруно навострил уши и попытался встать. Мисс Лотти нежно придавила ему спину.
— Перестань суетиться, глупыш, — нежно проговорила Мисс Лотти. — Это всего лишь Мария. — Улыбаясь, она повернула голову к двери. — Входи, Мария, программа уже началась, ты пропустила самое интересное.
Почему задержалась?
Дверь медленно качнулась. Выцветшие голубые глаза Мисс Лотти затуманились заботой.
— Мария, ты здорова? — Она заозиралась в поисках трости. — Где ты, Мария? Что случилось?
Бруно зарычал от дурного предчувствия. Мисс Лотти похолодела.
Злобно оскалившись, Бруно ринулся к открывшейся двери. Раздался негромкий хлопок. Второй проблемы как не бывало.
Мисс Лотти услышала, как Бруно взвыл, увидела, как он медленно заковылял назад. Его преданные глаза смотрели прямо на нее. Из них уходила жизнь. Вдруг он повалился, уронив голову ей на ноги. По тапочкам потекла кровь. Мисс Лотти наклонилась и ласково погладила пса дрожащей рукой. Сердце у нее упало.
Подняв голову, она посмотрела на человека, стоящего в дверном проеме. Высокий мужчина был в маске и в стеганой лыжной куртке. В руке он держал пистолет, направленный на нее.
В глазах у Мисс Лотти вспыхнул гнев.
— Ты убил моего пса, — надменно сказала она. — В этом не было никакой нужды. Он дряхлый и безобидный. Если ты пришел меня ограбить, то сейф вон там, в стене гардероб ной. Он никогда не запирается.
— Я знаю, — произнес грабитель тихо, почти шепотом.
— Кто ты? — властно спросила старая леди без малейшего страха. — Что тебе нужно? Я же сказала, где драгоценности. Вернее, то, что от них осталось. Неужели в округе нет более богатого дома, чем мой? — Она взглянула на Бруно и задохнулась от скорби и гнева. — Только трус мог войти в дом, где живут две старые женщины, убить собаку…
Рука, держащая пистолет, дрогнула.
«Ведь она должна бояться, прийти в ужас, завопить о пощаде. Вместо этого командует, ведет себя так, будто не ты хозяин, а она. Давай же, разделайся с ней. Скажи старой стерве, кто ты и что намерен сделать. Заставь ее унижаться, пресмыкаться», — услышал Бак внутренний голос. Или это кровь мчалась по жилам Бака с огромной скоростью, заставляя сердце биться вдвое быстрее, и стучала в ушах?