— Нужно сказать спасибо Чану.
Его улыбка стала шире.
— Признаться, мне очень хотелось отплатить тебе за то, что ты сказала насчет моего виноградника.
— Хочешь знать, — Элли тоже улыбнулась, — на самом деле я не удивлюсь, если на следующий год у тебя действительно винограда будет некуда девать.
— Выпьешь со мной кофе? — Дэн был рад, что она смягчилась.
Элли оглядела опустевшее кафе.
— Я придумала кое-что получше. Мы попьем кофе у меня дома.
Это было больше, чем он ожидал, особенно после того, как она рассердилась.
— Я скажу Майе, чтобы она закрыла кафе, — сказала Элли, уходя.
Дэн встретил ее у цинковой стойки, засунув руки в карманы голубых джинсов. Элли подумала, что он выглядит почти так же, как в восемнадцать лет. Стройный, мускулистый, загорелый.
Он подумал, что она, в легкой красной курточке с черной сумкой через плечо, восхитительна, как ее торт.
Майя подумала, что они оба выглядят замечательно. И станут выглядеть лучше, когда, выйдя из кафе, Дэн обнимет Элли за плечи.
Облокотившись на стойку, Майя радостно вздохнула. Наконец-то Элли полюбила по-настоящему. Конечно, подруга никогда не признается в этом. Должно произойти чудо или, не дай Бог, катастрофа, прежде чем она решится на подобное признание.
Бак поднялся с кровати, изможденный страстью. Аккуратно положив розовый халат на шезлонг рядом с окном, он прошел в ее ванную, вымыл руки, вытер их мягким белым полотенцем. Поправил покрывало на кровати, взбил подушки.
Окинув последним взглядом свои будущие владения, вышел из комнаты и спустился по лестнице.
На улице был только один фонарь, да и тот за полквартала от дома, участок Элли и прилегающая к нему территория находились в полумраке. Бак поспешно пробежал по выложенной кирпичом дорожке и пересек улицу как раз в тот момент, когда на нее свернули две машины. Ослепленный фарами, он быстро отвернулся.
Затем начал наблюдать. Машины остановились. Из джипа вышла Элли, а из «эксплорера» — Кэссиди. У Бака заболело сердце, когда они, взявшись за руки, направились к дому.
Через минуту зажегся свет в спальне, и в оконном проеме появились силуэты Элли и Дэна: Она показала ему на что-то, захлопнула рамы и задернула шторы. Бак потащился к машине. Боль была такой сильной, будто ему воткнули в сердце сто ножей. Бак включил зажигание, проехал немного вперед и остановился напротив освещенных окон. По его лицу текли слезы.
— Посмотри, — сказала Элли, опершись руками о подоконник, — вот за что я люблю этот дом.
Дэн вгляделся в спускающиеся вниз по холму плоские крыши, озаренные слабым серебристым сиянием.