После обеда - тренировки контроля. Их Ао, как оказалось, знал немало.
А после ужина я занимался своим хобби.
Идея эксперимента пришла мне в голову через день после того, как я увидел эту кузницу. Ао и Мэй на вопросы пожимали плечами, но пользоваться старой кузней разрешили - активно использовалась другая, более новая.
Даже не знаю, чем это было вызвано. То ли я увидел, как в той, новой, куют мечи. А может, не вид обмазанного глиной перед закалкой клинка, а сама старая, брошенная кузня, вызвала это навязчивое желание? Или откликнулась детская мечта кого-то из Трофеев? Я не жалуюсь и не сожалею о Сделках. Но, тем не менее, знаю о их механизме и побочных эффектах так мало...
А сон повторялся. Идея, полуоформленный образ, постоянно зудела на краю сознания, не то чтобы мешая сосредоточиться, не отвлекая... Но, все же, хотелось уже попытаться воплотить эту непонятную фантазию или успокоиться, признав ее неосуществимость.
Чтобы создать устойчивую, всегда горячую Лаву, пришлось постараться даже больше, чем в создании теплого Льда вокруг. Зато через три недели моих мучений это смотрелось очень красиво - хранящее тепло по нескольку суток озеро лавы в окружении сияющего отраженным оранжевым светом, льда.
Противоположности. Свет расплавленного до иного состояния камня и уплотненного до консистенции жидкой каши, пламени. Пепел, сера и немного огня. И это пленено теплым лишь для меня, Льдом. Символом зимы и ночей далекого севера...
Долой поэзию. Мне выделили немного сырья, но моего резерва чакры надолго не хватит. Пора приступать.
Это ведь так просто - ковать оружие, если начальные знания были у нескольких Трофеев, глаза видят гораздо больше обычных, а температура в горне полностью подконтрольна!
Сначала я превратил в ржавчину весь лом, который сумел выпросить. Немного Пара, по сути, Воды, чьи коррозийные свойства усилены Огнем, как ферментов. Пара минут, и вместо десятка килограммов поломанных кунаев и сюрикенов, в ледяном коробе осыпается невесомая рыжая пыль.
Затем пропитал ее своей силой, даже кровью полил. И начал выплавлять металл в крицну. Ржавое стало желтым, греясь в условиях, когда я Ветром изгнал воздух из пространства над расплавом. И отгонял то, что выделялось из жидкой массы. Остывающий металл застыл в форме, похожей на самородок. Я дал ему и себе отдохнуть, уйдя отсыпаться в каморку у входа. Кузня за спиной отсвечивала тем оттенком сине-голубой чакры, что я считаю своим.
А сколько-то часов спустя, проснувшись, я вновь прошел внутрь. И моя сила, чакра моих Трофеев, слитая воедино, свободно, точно запертый ветер, вырвалась, пропитывая ранее порожденные ею Лаву и Лед. И я кинул на решетку, лежащую над желтой, без пепловой корки, чуть вязкой массой, железо, что в моих глазах приобрело оттенок, напоминающий тот, что имели в них мой Лед и Лава.