– Грандиозно…
– Я всегда хотел трахаться под эту музыку.
– Так для вас это впервые, мистер Грей?
– А вы как думали, мисс Стил?
Я снова издаю стон – его пальцы и впрямь творят чудеса.
– И для меня это в первый раз, – сонно бормочу я.
– Хм… у нас с вами многое впервые, – сухо замечает Кристиан.
– Так о чем я болтала во сне, Кри… господин?
На миг его руки замирают.
– Много о чем, Анастейша. О клетках и клубнике… о том, что хотите большего… о том, что скучаете обо мне.
Слава богу.
– И все? – с явным облегчением спрашиваю я.
Кристиан вытягивается рядом, лежит, подперев голову локтем, и строго смотрит на меня.
– А вы чего боялись?
Вот дьявол!
– А вдруг я обозвала вас во сне самовлюбленным болваном и заявила, что в постели вы безнадежны?
Кристиан сводит брови на переносице.
– Для меня это не новость, однако вы меня заинтриговали. Что вы скрываете, мисс Стил?
Я с невинным видом хлопаю ресницами.
– Ничего.
– Анастейша, вы безнадежны, когда дело доходит до вранья.
– Я думала, после секса вы решили меня рассмешить, но это не смешно.
– Я не умею смешить.
– Мистер Грей! Неужели на свете есть что-то, чего вы не умеете? – восклицаю я.
Он улыбается в ответ.
– Увы, в этом смысле я совершенно безнадежен.
В его голосе столько гордости, что я прыскаю от смеха.
– И я.
– Приятно слышать, – тихо говорит он, наклоняется и целует меня. – Но ты точно что-то скрываешь, Анастейша. Скоро я займусь тобой всерьез.
Я просыпаюсь, словно от толчка, и рывком сажусь на кровати. Во сне я падала с лестницы. В комнате темно, Кристиана нет. Что-то разбудило меня, какая-то тревожная мысль. На будильнике пять утра, но я выспалась. Странно. Ах, да, часовые пояса, в Джорджии сейчас восемь. Вот черт… не забыть про таблетку. Я скатываюсь с постели. Что бы ни разбудило меня, я благодарна неизвестному благодетелю. Слышны тихие звуки рояля. Кристиан играет. Я должна это видеть. Люблю смотреть, как он музицирует. Схватив с кресла халат, я крадучись выскальзываю в коридор, на ходу запахивая полы и прислушиваясь к печальным звукам, доносящимся из гостиной.
Окруженный со всех сторон темнотой, Кристиан сидит в луче света, его волосы отливают медью. Он выглядит голым, хотя на нем пижамные штаны. Кристиан играет самозабвенно, захваченный печальной мелодией. Я наблюдаю за ним из темноты, не спеша выйти на свет. Мне хочется обнять его. Кристиан кажется потерянным, грустным и очень одиноким, но, возможно, все дело в музыке, исполненной глубокой скорби.
Доиграв пьесу до конца, он на мгновение замирает и начинает снова. Я подхожу ближе, словно бабочка, привлеченная светом… сравнение заставляет меня улыбнуться. Кристиан поднимает глаза, хмурится и снова опускает взгляд на клавиши.