— Хотя никто не нуждается в займе больше меня, — продолжал Даркин, — я пришел не за этим.
— Ну что ж, очень может быть. Да и потом, если бы тебе действительно требовались деньги, ты бы держался не так нахально и, главное, не привел с собой женщину.
Тут я не выдержал и вмешался в беседу:
— Черт возьми, у меня ведь прекрасный слух, ничуть не хуже вашего, но откуда…
Громадное тело Вульфа слегка колыхнулось: это должно было означать смех.
— Да, Арчи, слух у тебя великолепный, просто услышать ты ничего не мог. Леди не издала ни одного звука, а Фриц тоже к ней не обращался.
В голосе его звучали ласкающие нотки, которые он использовал только в беседах со слабым полом.
— Я привез с собой подругу моей жены, — робко произнес Даркин. — Эта женщина попала в затруднительное положение. Она, как и моя жена Фанни, итальянка. А поскольку Мэри с Фанни дружат и обе неоднократно слышали от меня, что вы можете распутать любое самое трудное дело, то они потребовали, чтобы я обратился к вам.
— Хорошо, пригласи ее сюда, — кивнул Вульф.
Даркин вышел и тотчас вернулся вместе с красивой, невысокого роста женщиной средних лет. Типичная итальянка, с темными вьющимися волосами и черными как уголь глазами. Одета она была скромно, но опрятно: в розовое хлопковое платье и черный шерстяной жакет.
— Мэри Маффи, мистер Вульф, — представил их Даркин.
Она улыбнулась, показав ровные белые зубки, и поправила:
— Мария Маффи.
Голос у нее был грудной, звучный.
— Очевидно, миссис Маффи? — спросил Вульф.
— Нет, я не замужем.
— У вас какие-то неприятности?
— Да, сэр. Фред говорил, что вы могли бы помочь мне.
— Так в чем же дело?
— Понимаете, сэр. Это касается моего брата Карло. Он уехал.
— Куда?
— Представления не имею, потому и беспокоюсь. Он исчез уже два дня назад.
— Мне нужны факты, изложите все подробно… Арчи, приготовься!
Я достал блокнот, чтобы записать ее показания.
Эта женщина хорошо владела собой и толково, в немногих словах объяснила нам суть проблемы.
Она работала экономкой в пансионе в районе Парк-авеню, там же и проживала. Ее брат, Карло Маффи, двумя годами старше сестры, жил в пансионе на Селливен-стрит. По специальности металлист высокой квалификации, он в течение многих лет трудился в ювелирной мастерской «Ретбурн и Кронг».
К сожалению, он страшно любил выпить, из-за чего порой пропускал работу. Поэтому в период общей депрессии его уволили одним из первых. Иногда он выполнял кое-какие мелкие поручения, а чаще не делал ничего, пропивая накопленные сбережения. В последнюю зиму и весну у него уже не было никаких средств и он жил на деньги сестры. К середине апреля Карло потерял всякую надежду отыскать работу и решил вернуться на родину, в Италию.