Тела не было. Глеб растерянно огляделся. Он же сам закрыл лишённые жизни глаза старого мастера! Пульс не прощупывался, сердце не билось, да и кожа за два часа начала принимать неестественную для живого бледность. Выходит, он ошибался?
В своей недолгой жизни Глеб видел достаточно покойников. Да и грош ему цена, работающему два года в убойном отделе, если не в состоянии отличить мёртвого от живого!
Допустим. Допустим, что он ошибся, и Михаил Анисимович жив. Но куда он мог исчезнуть из этого подвала?
Елизавета стояла к нему спиной, чтобы не видеть тела.
- Лиза, - позвал он, - дядя Миша исчез.
Она быстро обернулась.
- Значит, он жив?
- Он на моих глазах упал с крыши пятиэтажки.
- Глеб, такое бывает. Люди падают с большой высоты и отделываются лёгким испугом.
- Ну, на лёгкий испуг здесь не похоже. От лёгкого испуга люди не становятся обездвиженными и бездыханными, пусть даже и на два часа.
Взгляд парня притянула железная решётка в полу. А ведь в неё запросто может пролезть человек средних размеров. Он зацепился за прутья пальцами и потянул её вверх. Из дыры пахнуло сыростью и, если ему только не показалось, воском.
Фонаря у них не было, и Глеб принялся мастерить факел из ножки стула и его обивки
Отверстие под небольшим наклоном уходило вниз. Колеблющийся свет факела высветил одинокий ботинок.
- Надо лезть. Он там.
- Я туда не полезу, - тихо, но твёрдо ответила Елизавета.
В это время дверь наверху затряслась под сильными ударами. Девушка вздрогнула и со страхом и мольбой во взгляде посмотрела на него.
- Я полезу первым, - не терпящим возражение тоном сказал Глеб, - ты – за мной. Подержи.
Он вручил Елизавете факел, вынул из кармана носовой платок, и, встав на носки, дотянулся до лампочки. Пусть поищут люк в темноте. Наверняка, у преследователей есть фонарь, но какой-никакой, а выигрыш во времени они получат.
Эта вентиляционная шахта была достаточно широкой, но он всё-таки задевал своими широкими плечами неровные стены. Да и неудобно было передвигаться с самодельным факелом в руке. Правда, ползти пришлось недолго, метров через пять-семь путь преградила ещё одна решётка, точно такая же, что и наверху. Глеб поднёс к ней коптящий факел, но свет его был слишком слаб, чтобы рассеять тьму по ту сторону. Сзади его дернули за ногу.
- Глеб, долго ещё? Мне тяжело дышать.