Всхлипы становились всё реже, пока, наконец, не стихли окончательно. Сергей Витальевич шумно высморкался.
- Вы ведь не сами захотели это сделать?
- Не-ет! – энергично замотал он головой. – Мне велели!
Антон молча смотрел, не задавая вопросов, посылая импульс за импульсом.
- Мы познакомились с ним на конференции в поддержку малого и среднего бизнеса. Он – большая шишка, говорили, из самого Кремля, но держался запросто. Потом, на банкете меня посадили рядом с ним.
- У вас тогда уже была эта кофейня?
- Да.
- В этом же доме?
- Да.
- Продолжайте.
Он внимательно слушал сбивчивую исповедь. Ничего особенного, такое сплошь и рядом случается с людьми, в ком почти погас огонёк Веры. Они легко поддаются обману.
- Вы должны с ним связаться, после того как совершите убийство?
- У нас связь односторонняя, - Сергей Витальевич достал тяжёлый телефон. – Он всегда звонит сам.
И словно в подтверждение из динамиков аппарата полилась музыка Шарля Гуно. Руки Агасфера затряслись крупной дрожью. Антон послал импульс, успокаивая его.
- Ты всё сделал? – тихо спросил Мессир
- Да, - твёрдо ответил хозяин кофейни.
- Подъезжай, тебя встретят.
И телефон замолчал.
- Где у них вход?
- Со стороны улицы. Там ещё вывеска, отделение международного комитета по защите, этих, ну, геев и лесбиянок. И ещё…
- Говорите, - подбодрил его Антон.
- В моей кофейне в подвале вентиляционный люк. Если человек не очень крупный, можно пролезть. Только он об этом знает.
Значит, люк отпадает. Да и Кирилл не пролезет.
Старший группы выглянул в окно Ауди.
- Кирилл, Георгий, в машину, быстро!
Он позвонил Владыке и коротко обрисовал ситуацию.
- С Богом! – ответил тот. – Глеба и девицу надо спасать не медля. Я вылетаю к вам со старцем Епифанием. Клоаку эту чистить надо, а он – экзорцист знатный.
Начальник «ритуалки» не отдавал распоряжений по захвату капища, знал, у группы план должен сложиться на месте. Не требовал доложить ему подробности плана, как это сделал бы начальник какой-нибудь государевой службы. Группа была вполне автономной, и старший отвечал за её работу целиком. Это было его послушание.
Антон взглянул на часы. Почти два часа пополудни; ещё один серый октябрьский день.
- Вы всё поняли?
Сергей Витальевич кивнул. Он только что был проинструктирован.
- Ничего не бойтесь.
Взгляд серых глаз успокаивал и одновременно придавал уверенность. Размытые понятия о Добре и Зле обрели чёткость, Сергей Витальевич как бы воочию увидел, на краю какой бездонной пропасти он балансировал.