Брюннер просыпается, трет заспанные глаза. После короткого беспокойного сна его лицо выглядит опухшим, и глаз почти не видно.
— Что за черт? — спрашивает он, задрав голову вверх.
— Понятия не имею.
Утреннее небо затянуто облаками, но и без того понятно, что сверху на землю спускается нечто большое.
— Вон там, смотри! — завороженно шепчет Брюннер.
Но теперь я вижу все и без его слов. Задрав голову, неотрывно вглядываюсь в то, что происходит над застывшими внизу на площадке чужаками. Удивительное и одновременно пугающее зрелище.
— Мама родная! — вырывается у меня.
Какая-то неведомая сила моментально разметала облака, и нашему взору предстал огромный инопланетный корабль. Выглядит он странно, и скорее похож на гигантскую, скомканную в некое подобие шара гору металлолома. Зрелище грозное и устрашающее. Шар медленно и грузно спускается с неба. Чужаки предусмотрительно заранее покинули площадку, охрана застыла в ожидании по периметру.
Корабль еще высоко, а к плацу подлетают новые «крабы». Их много, даже приблизительно сосчитать не получается. В одну секунду небо становится тесным от летающих эскадрилий. Они постоянно перемещаются, четверка «крабов» проносится прямо над нашими головами. Мы прячемся, чтобы нас не заметили.
Груда железа вызывает подсознательный животный страх.
— Вот это да-а, — тянет, разинув рот, Курт. — Какой же он огромный.
Несмотря на размеры, громадина опускается словно пушинка. Днище корабля зависает метрах в двухстах над площадкой, из него вылетает катер. Его сопровождает рой боевых «крабов».
— Это кто же такой к ним прилетел? — не выдерживаю я.
— Сейчас увидишь. У нас билеты в первом ряду.
Пока катер садится, «крабы» кружат вокруг него, словно назойливые мухи над банкой варенья. Наконец, он приземляется недалеко от дыры, пробитой ранее техникой чужаков.
Сотни «крабов» устремляются высоко в небо, зависают над городом расходящимися кругами, готовые отбить атаку любых сил противника — и воздушных, и наземных.
— Смотри! — восклицаю я. Сердце мое бешено колотится, во рту вмиг пересохло.
На ближайшем к нам борту приземлившегося катера отходит панель, и тут же раздается отвратительный, режущий ухо звук, похожий на подвывание пса, только более резкий, отрывистый. От неожиданности вздрагиваю. Откуда он исходит, не понятно, но разносится по всей округе. Противнее ничего не слышал.
Из открывшейся двери выходят клубы зеленоватого пара, они окутывают всю площадь. Мерзкий звук прекращается, резко оборвавшись.
Мы с Куртом терпеливо ждем. Ясно, что сейчас начнется некое «представление».