— Мне, как, впрочем, и вашему шоферу, все равно, где обедать: нас везде ждет казарменный или ресторанный обед, а вот вас, товарищ подполковник, наверное, балуют дома чем-нибудь особенным. Или я не прав?
— Не знаю, что меня ожидает в Праге, но, кажется, хорошего там будет мало.
— Это только ваше предположение или есть какая-нибудь информация на этот счет?
— Вчера вечером я разговаривал по телефону с женой.
— Прошу прощения, я не хотел быть назойливым.
— Я понимаю, вы привыкли расспрашивать, никакой назойливости тут нет. Вы спрашиваете, а люди вам отвечают, хотя иногда отвечать не хочется. Как, например, мне сейчас. Но я обо всем вам расскажу, мне просто необходимо выговориться. Я боюсь, что случилось несчастье с сыном. Он не вернулся из поездки в Италию — на последней остановке, в Линце, он и еще один парень исчезли.
— Эмигрировали?
— Не знаю. Известно лишь, что они не пришли вовремя. Все их вещи остались в автобусе.
— Почему же именно в Линце? — задал на редкость наивный вопрос Черник. — Дело в том, что я бывал в этом городе. Ничего особенного! Если бы они действительно хотели эмигрировать, то остались бы где-нибудь в Италии или уж в Зальцбурге, и уж, конечно, взяли бы с собой все свои вещи…
Черник почувствовал, что говорит что-то не то, но все больше запутывался. Ему хотелось хоть чем-то успокоить подполковника, но у него ничего не получалось. Отсутствующий взгляд Гумла говорил о том, что он, по всей видимости, его не слушает. И только когда журналист высказал очередную версию, он немного оживился.
— А что, если у его приятеля в Линце родственники? Они пошли к ним в гости, задержались и опоздали к автобусу.
— Знаете, мне эта мысль тоже приходила в голову. Хотя, может, я за нее просто ухватился, как утопающий за соломинку. Но в принципе этот вариант возможен.
— А могло быть еще проще: заблудились в городе, где более двухсот тысяч жителей.
В это время в ресторан зашел Герберт Пешл и направился к их столику. Он поздоровался и, извинившись, обратился к Петру Чернику:
— Мы тут с ребятами приготовили для молодого Кобеса небольшую посылочку. Вы не возьметесь ее передать вместе с письмом?
— С удовольствием, пан Пешл.
— И еще скажите ему, пожалуйста, что мы всей бригадой в следующее воскресенье приедем его навестить.
— Обязательно передам все, что вы мне сказали.
— Большое спасибо! До свидания! И помните, двери моего дома для вас всегда открыты.
Когда бригадир ушел, Черник рассказал подполковнику о его любви к родной Шумаве, ее людях, истории и традициях. Потом они расплатились и поехали из Карловиче дальше. Ни Черник, ни Гумл не прощались с этим шумавским городком. Оба были уверены, что скоро вернутся сюда.