Принц приблизился к Повелителю Межуровнья и сказал:
– Прекрасный вечер.
Злат бросил на воителя короткий взгляд, кивнул и снова вернулся к наблюдению за принцессой.
– Я должен извиниться за свое неподобающее поведение и прошу вас, лорд Злат, принять мои извинения за оскорбления, нанесенные вам вчера в покоях принцессы Элии.
– А если я вас не прощу? – усмехнувшись, поинтересовался Повелитель.
– Тогда вы можете требовать поединка по правилам, предусмотренным Дуэльным Кодексом Лоуленда. Выбор оружия за оскорбленной стороной.
– Забавно. Если я извиняю, то снимаю грех нападения на гостя кузины с вашей совести, мой дорогой принц, если же нет, то предоставляю вам желанный шанс попытаться прикончить меня в законном порядке, – с иронией заметил Злат.
– Я очень редко приношу извинения и делаю это не затем, чтобы еще раз оскорбить того, перед кем извиняюсь. Обдумайте мое предложение, лорд Злат, и известите о своем решении, – процедил, сдерживая бешенство, Нрэн и развернулся, собираясь уйти.
– Стойте, принц, – приказал ему Повелитель, и сила его голоса была такова, что вопреки своей воле бог замер на месте. – Я прощаю, впрочем, тут и прощать не за что. Как сказала Элия, вы действовали под влиянием тиоля и не могли контролировать собственные поступки, – промолвил Злат и добавил уже почти неслышно: – А даже если не так, будь у меня такая кузина, я вел бы себя куда хуже и без веселящих травок.
Повелитель Межуровнья и бог войны одновременно посмотрели в сторону снова кружащейся в танце принцессы.
Как раз сейчас чести быть приглашенным удостоился Оскар Хоу. Не то чтобы парень отличался сногсшибательными грацией и красотой, но Элия должна была продемонстрировать любителям выносить смертные приговоры за острое словцо, что барон находится под ее покровительством. Пришлось принести в жертву искусству правую ногу, которую неловкий Оскар умудрился за время танца трижды отдавить богине.
Город уже успел ознакомиться с его новыми анонимными пасквилями и шумно обсуждал как их содержание, так и автора, осмелившегося на такую дерзость. Догадки о его дерзкой личности ходили самые разные, в том числе довольно близкие к истине.
Буйная королевская семья Лимбера всегда была излюбленным объектом сплетен на Уровне, а уж сами лоулендцы просто обожали посудачить о новых проделках отпрысков своего правителя, но посудачить тайно, чтобы, не дай Творец, слухи о распространителе сплетен не достигли ушей вездесущего Рика и иже с ним. Потому как реакция на сплетню могла быть различной, в зависимости от настроения и характера объекта: от здорового ржания до изощренной мести со смертельным исходом. А кое-кто из королевской семьи и вовсе не уразумел бы понятия «здоровая критика», даже столкнувшись с оной нос с носу.