Она нырнула в гардероб, пробираясь сквозь какие-то тапки, детские ботинки, и нашла свои простые черные туфли без каблуков. Туфли, которые должны были быть изрядно поношенными, заляпанными грязью, с небольшой царапиной на внутренней стороне слева, на том месте, которым она ударилась о сундук месяц назад в своем антикварном магазине… Но туфли были идеальном состоянии, без единого пятнышка, словно их только что достали из коробки.
Об этом она подумает позже. Обо всем она подумает позже. Сейчас как можно быстрее убраться отсюда, подальше от него. Подальше от всего, что с ней происходит.
Поджилки тряслись от страха, когда она пробралась к двери, тихонько приоткрыла ее и выглянула в коридор. Она увидела прекрасные ковры, картины и гобелены на стенах. Все двери были закрыты. И никаких признаков Флинна.
Она выскользнула из комнаты и поспешила прочь, настолько быстро, насколько могла осмелиться. С облегчением сбежала по лестнице, рванулась к дверям, распахнула их.
И, выбежав, налетела на Флинна.
— Доброе утро. — Он схватил ее за плечи, удержал на ногах подумав, как было бы хорошо, если бы она бежала к нему навстречу, а не от него. — Ну что ж, с дождем, кажется, покончено.
— Я… я хотела… — О Боже. — Я хочу проверить машину.
— Конечно. Может, стоит подождать, пока развеется туман? Позавтракаем?
— Нет, нет. — Она заставила себя улыбнуться. — Я действительно хотела бы узнать, насколько серьезно повреждена машина. Поэтому я пойду посмотрю и… дам вам знать.
— Ну, тогда я тебя отвезу к ней.
— Да нет, не надо.
Но он повернулся, свистнул, потом взял ее за руку, не обращая внимания на отчаянные попытки вырваться, и повел вниз по ступеням.
Из тумана галопом выскочил белый конь, настоящий конь из сказок, с развевающейся гривой, со звенящей серебряной уздечкой. Кейлин лишь коротко вскрикнула, когда он стрелой понесся к ним, разрывая мощными ногами туман и встряхивая величественной головой.
Он остановился в нескольких дюймах от Флинна, тихо выдохнул и уперся мордой в грудь хозяина.
Смеясь, тот обхватил руками шею коня. С такой же радостью, подумала она, мальчик мог бы обнимать любимого пса. Он говорил с конем тихим певучим голосом, на языке, который она уже узнавала — на гаэльском.
По-прежнему улыбаясь, Флинн мягко отстранился. Он поднял руку, легко тряхнул кистью, и в ладони вдруг появилось блестящее красное яблоко.
— Нет, я бы никогда не забыл. Это моему красавцу, — сказал он, и конь, наклонив голову, аккуратно взял яблоко из ладони Флинна.