Хотя бы чуть-чуть.
Скульптор знал, что доктор Хильди получит видеодиск сегодня, в крайнем случае завтра. Быть может, она уже его просмотрела. Он очень на это рассчитывал, ибо информация, которую профессор и ФБР извлекут из просмотра, поможет ему в его планах. Скульптору очень хотелось доставить видеодиск лично, самому опустить его в почтовый ящик, как в доброе старое время, когда он тайком проникал в университет, чтобы подбросить записки, с колотящимся от страха и восторга сердцем. Однако сейчас обстоятельства изменились, и Скульптор не осмеливался приближаться к доктору Хильди. Он понимал, что ФБР, скорее всего, внимательно наблюдает за ней, вот почему, явив миру своего «Вакха», лишь дважды проезжал мимо ее дома в Верхнем Ист-Сайде, изменив внешность, в своей третьей машине, «Порше-911» 1999 года выпуска. К дому Поулков Скульптор неизменно ездил на «камри», поскольку в этом районе она меньше привлекала к себе внимание. По ящику у двери дома доктора Хильди Скульптор видел, что она продолжает забирать почту, хотя и живет с тех самых пор у своей подруги Джанет, женщины в летах, похожей на знаменитую теннисистку семидесятых Билли Джин Кинг.
Теннисисты. Скульптор ненавидел их.
Пока Тень в радиопостановке расправлялась с очередным злодеем, Скульптор внимательно наблюдал за своим отцом. Увидев, как у старика задрожали веки, он вытащил шприц у него из руки и промокнул след от иглы ваткой, смоченной в спирте. Скульптор ввел отцу ровно столько снотворного, чтобы тот не пробуждался до самого утра. Он знал, что отцу снятся сны, видел это по тому, как у него морщилось лицо и дергались глаза, когда он сидел в кресле у окна и смотрел на него, не в силах заснуть. На самом деле с годами Скульптор приучил себя обходиться практически без сна. Он был ему не нужен, за исключением тех редких случаев, когда требовалось восстановить и нарастить мышечные ткани, поврежденные в ходе напряженных занятий в подвале. В отличие от отца самому Скульптору, насколько он знал и помнил себя, ничего никогда не снилось.
Сменив старику калоприемник, Скульптор вымыл лицо и руки в ванной наверху, после чего улегся голышом в просторной кровати под балдахином. Много лет назад он отделал спальню в стиле барокко, своем самом любимом, однако она до сих пор сохранила воспоминания его детства, особенно связанные с матерью. Это случалось, когда отец был в отъезде по делам, а она выпивала чересчур много и тогда обнаженная забиралась к нему в постель, чтобы извиниться, согреть после ледяной ванны, куда нередко опускала мальчика головой вниз, если тот вел себя плохо.