«Прожектора, — подумала она, прикрываясь одеялом. — Еще одна съемочная группа. Что им нужно на этот раз?»
— Журналисты, — прошептал Маркхэм, показывая знаком, чтобы Кэти оставалась на месте.
Он стоял в арке, ведущей в прихожую, спиной к ней, держа в руке пистолет, словно раздумывая, применить ли его. Хильди улыбнулась. Ей очень хотелось, чтобы он это сделал. Несмотря на вмешательство, на внезапно накатившую тоску по тому спокойствию, которое было у Поулков, Кэти ощутила прилив желания при виде мускулистого тела Маркхэма, спины, широких плеч, упругих ягодиц, которые в молочно-белом сиянии показались ей высеченными из мрамора.
Прожектор погас, и Сэм снова исчез в прихожей. Кэти услышала, как завелся двигатель, и машина стремительно рванула с места. Через мгновение сотрудник ФБР вернулся с одеждой.
Он положил сумочку Кэти и кипу почты на одну из картонных коробок, которыми был заставлен коридор, и сказал:
— Они уехали. Ума не приложу, что им было нужно от тебя именно сейчас.
— Быть может, они хотели узнать, каков ты в постели.
Маркхэм смущенно рассмеялся. Они оделись в темноте, не разговаривая, стесняясь друг друга, но с молчаливым убеждением в том, что долгожданная любовь только началась, а потом сидели за столом на кухне, неспешно попивая чай в теплых отсветах плиты. Маркхэм держал Кэти за руку, но разговаривали они только время от времени. Изложение забавных случаев из жизни разделялось долгими промежутками молчания. Оба не знали, о чем говорить, но просто чувствовали себя уютно в присутствии друг друга.
— Наверное, мне уже пора, — заметил Маркхэм, увидев, что часы над плитой показывают девять вечера. — Завтра весь день буду в Бостоне, расскажу о своих находках Берреллу, Салливан и начальству в Квантико.
— В субботу?
— Такая у меня работа.
— Если хочешь, можешь переночевать здесь, — предложила Кэти.
Эти слова, вырвавшиеся у нее, казалось, были произнесены на иностранном языке. Впервые за двенадцать лет она приглашала мужчину провести ночь у нее дома.
— Что по этому поводу говорят правила этикета? Ты должен меня простить, Сэм. Обычно я так не поступаю.
— Как и я, — признался Маркхэм и тут же сделал нечто неожиданное. Сотрудник ФБР взял руки Кэти, поцеловал их и сказал: — Извини за то, что было раньше. Да, я отгораживался от тебя. Знаю, ты это понимала, все чувствовала, а я вел себя несправедливо, притворялся, заставлял тебя страдать, мучиться. На самом деле я не такой, Кэти. Я не веду игры. Просто… В общем, мне пришлось очень нелегко. Все это было как гром среди ясного неба. Я как-нибудь тебе расскажу, но знай, что, несмотря на обстоятельства нашего знакомства, все это настоящее — ты и я. Кэти, ты знаешь, что мои чувства к тебе очень серьезные. Что бы ни произошло, как бы глупо я себя ни вел, просто прояви терпение, хорошо?