— Дом и собственное дело — вот чем Дугал расплатился с мужем Элли за свадьбу и имя для ее младенца. Мы еще все подшучивали над молодым Кеннетом, что он продает за такую плату. Этот их Вик родился всего через несколько месяцев после свадьбы — почти одновременно с тобой.
— Он на неделю старше меня, сэр.
Йен кивнул:
— Да, но ты самый рослый мужчина в глене. А ведь он ничуть не ниже тебя. Вы с ним — два сапога пара! Я хочу сказать, у него нет права обзывать тебя так, и сдается мне, у тебя найдется родня и ближе меня. Этого ты не знал? — недоверчиво спросил мельник.
— Нет, сэр. Даже не догадывался.
Неужели мельник считает его таким уж болваном? Конечно, он знал. Это же совершенно очевидно. Они ровесники и роста почти одинакового. Волосы у Толстого Вика прямые и черные, у Тоби — каштановые и вьющиеся, но в школе оба выделялись среди сверстников ростом. Они всегда враждовали. Другие мальчишки дразнили их близняшками до тех пор, пока не разобрались получше, ибо ничего общего между ними не было и быть не могло. Никто не смог бы этого доказать, но вполне можно бы было предположить — оба зачаты одним и тем же неизвестным английским солдатом. У Тоби Стрейнджерсона был сводный брат, который только что пытался убить его.
Ну его к черту. Вик Коптильщик — лжец, лентяй, лоботряс, который не дает прохода девушкам и к тому же пьет еще больше, чем его отчим. Он не стоит даже удара копьем.
Куда интереснее, отчего это Йен Мельник вдруг признается в собственном родстве — это теперь-то, столько лет спустя. Насколько Тоби разбирался в запутанных родственных отношениях обитателей глена, если он приходится родней Йену, он состоит в родстве по меньшей мере с четвертью Филлана, не говоря уже о связях по линии Кэмпбеллов. Они могли бы сказать ему и раньше, разве нет? Неужели так трудно признаться в этом круглому сироте, выращенному местной колдуньей, которая старше всех в глене и большую часть времени не в своем уме. Это ведь не требует особых усилий. Неужели никто из них так и не смог пробить стену молчания?
И зачем один из них сделал это теперь? Ведь женщинам — его родственницам уже поздно изображать любящих тетушек или утирать ему слезы, если он разобьет коленку. И мужчинам слишком поздно брать его со своими сыновьями удить рыбу в озере или охотиться на оленей лэрда — чего многим хотелось, но мало кому удавалось. Никто ведь ни слова не сказал. Не говоря уж о том, чтобы что-то сделать.
Сам мельник был с ним довольно добр. Он позволял маленькому Тоби водить по кругу ослика, хотя то же он позволял и всей остальной детворе. Он время от времени подбрасывал бабке Нен мешок муки — но большинство деревенских тоже носили ей подарки. Они поступали так потому, что она была знахаркой и делала все, чтобы хоб был доволен, а вовсе не за то, что она приютила изгнанную из дома девку, спасла ее ребенка и сумела взрастить его даже без помощи кормилицы.