Тоби повторил все это в уме: хобы, духи, духи-покровители. Знахари, хранители, служители. Грот, святыня, святилище. Стихийные духи, чародеи. Демоны, чернокнижники… слишком много слов. Где уж тут неученому деревенскому парню разобраться в них?
— А демоны?
— Они злые!
— Это я и сам знаю. Но они все такие? Все — только злые духи?
Женщина и лютня все еще пели в ночи, о печали и одиночестве. У нее был потрясающе чистый голос. Тоби и не предполагал, что его провожатой будет женщина.
Хэмиш все размышлял, стараясь произвести впечатление на своего старшего друга — его внимание льстило ему.
— Они разные. Служитель поклоняется духу-покровителю и служит ему, как знахарка — хобу. А чернокнижники заклинают демонов и с помощью магии заставляют их служить себе. И потом, духи всегда привязаны к одному месту
— все равно, дух-покровитель это или хоб. Демоны не привязаны к месту… нет, иногда привязаны, только не к месту. По большей части демоны привязаны к вещам.
— Или к людям? — спросил Тоби.
— Иногда и к людям. Тогда этих людей называют пустыми оболочками или креатурами. Но гораздо чаще к камням. Я читал в одной книге, что чернокнижники заключают демонов в драгоценные камни.
Это объясняло кинжал леди Вальды.
— Спасибо, коротышка. Знаешь?
— Что? — не без опаски переспросил Хэмиш.
— За минуту ты научил меня большему, чем твой па за пять лет школы.
Польщенный, Хэмиш усмехнулся.
— Больше, если верить тому, что он до сих пор говорит о тебе.
В лунном свете на валуне сидели двое. В том, что поменьше, легко можно было узнать Мег — по двум длинным косам, выбивающимся из-под шапочки, и паре видневшихся из-под подола платья босых ног.
Второй — моложавый человек — отличался не столько ростом, сколько изрядной шириной плеч. У него было чисто выбритое лицо с высоко вздернутым острым носом. На поясе его висел короткий палаш с плетеным эфесом — не чета неуклюжему двуручному мечу Тоби. Под пледом виднелась рубаха из тартана, ноги обуты в чулки и башмаки. Он встал, не выпуская из рук лютни.
Поскольку никого другого поблизости не было, пела, по всей видимости, Мег. Тоби удивился, правда, не совсем понимая чему — возможно, тому, откуда у такой маленькой девчушки такой сильный голос.
— Нет во всей Шотландии лжецов хуже Кэмпбеллов, — весело провозгласил незнакомец. — Они сказали, что ты рослый.
— А что, нет?
— Должны же быть пределы преуменьшению! Ладно, как бы то ни было, ты и есть тот галантный кавалер, который спас девицу, укокошив заодно нечестивого сассенаха, так что я пожму твою руку.
Тоби подбоченился, не зная, что и думать об этом ночном незнакомце. Его говор представлял собой странную смесь гортанного диалекта хайлендеров и тягучего английского. Замысловатые словечки выдавали в нем не простого крестьянина — намекая одновременно на то, что Тоби как раз таковым и является.