Таул не стал спорить.
— Я просто остерегаюсь.
— Остерегаешься чего? — спросил Хват, ненавидевший секреты.
Ну вот, опять эти двое переглядываются, как всегда, когда речь заходит об опасности. Но Хват этого так не оставит. Пусть они перемаргиваются, покуда глаза не вылезут, — если опасность существует, он, Хват, должен о ней знать.
— От кого ты прячешься, Таул? От Скейса?
— Ну да, — пожал плечами Таул.
— Но ведь дело не только в Скейсе, правда? — сказал Джек. — А в том, как он нашел нас. В том человеке, который навел его на след.
Хват вдруг почувствовал себя невидимкой — словно и не он начал этот разговор. Говорили только Джек и Таул. Рыцарь оглянулся в сторону, откуда они пришли и где холмы тянулись за холмами.
— Если Скейс жив, он снова найдет нас. Если он умер, за нами пошлют другого.
— Кто, Баралис?
— И Ларн. Мне сдается, они действуют заодно. — Голос Таула выдавал напряжение, не оставлявшее его в течение всего путешествия. — Я видел этих оракулов. И знаю, на что они способны. Это не сказка и не суеверие. Это правда — жрецы умело используют их.
— И они будут следить за нами?
— За тобой, Джек! За тобой. — Таул повернулся к нему лицом. — Теперь им должно быть известно все — пророчество Марода, его смысл и то, что ты уже в пути. Они знают, что ты идешь уничтожить их, и не станут дожидаться этого сложа руки.
Джек побледнел. Хват не понимал, зачем Таул говорит такие жестокие слова.
— Я ведь не дурак, Таул. Тебе не кажется, что я и сам это знаю? Или ты полагаешь, что я отправился с тобой просто потому, что мне захотелось приключений?
Двое мужчин все ближе придвигались друг к другу и теперь стояли почти вплотную.
— А почему же тогда? — спросил Таул.
— Потому что не мог иначе. — И после долгого молчания: — Потому что мне это на роду написано.
Хват содрогнулся. Ветер с океана показался ему острым как нож. Все трое стояли не шевелясь. Хват начинал понимать, что тут происходит: Таул хочет испытать Джека.
Хват понимал толк в мужской гордости. Ни один мужчина не захочет просто так уступить другому. Скорый говорил: «Уступив кому-то, ты будешь сожалеть об этом до конца своих дней». Вот и Таул с Джеком теперь уперлись лбами. Если не вмешается кто-то третий, они будут стоять так, покуда Рорн не провалится в море. Так вот, эти третьим будет Хват. Подводный Рорн ему ни к чему.
Он достал из котомки свою штопальную иглу, которой открывал замки, пробовал золото и сражался с насекомыми, — он повсюду таскал ее с собой. Потом подошел к лошадям, ласково улыбнулся Таулову мерину, шепнул: «Это тебе за все мучения, которые ты мне причинил», — и вогнал иглу ему в бок.