— Да, Грифт, ты прав, пожалуй. Я уже видел его, и он смотрел будто сквозь меня. Госпожа Меллиандра хотела его утешить, а он прогнал ее.
— Вряд ли его можно упрекнуть за это, Боджер. Каждый рыцарь, когда-либо состоявший в ордене, в этот день отдает свою кровь Борку. Таул должен горько сожалеть об утрате своих колец.
— Расскажи мне еще раз о первом чуде, Грифт.
— Борк, как тебе известно, пас овец в предгорьях Большого Хребта. Однажды на его отару напала стая обезумевших от голода волков. Волки загнали Борка с его стадом к самым Фальдарским водопадам. Борк, не видя пути дальше, взмолился Всевышнему. И водопады в тот же миг покрылись льдом. Все застыло на бегу: и вода, и рыба, бывшая в ней. Борк с овцами перешел на ту сторону — но как только на лед ступили волки. А водопады вновь оттаяли и унесли хищников в глубину.
— Эту историю всякий знает, Грифт, — нетерпеливо заметил Боджер. — Ты расскажи, при чем тут Вальдис.
— Так бы и говорил. — Грифт хлебнул эля и поудобнее расположился на стуле. — Ну так вот: Вальдис, как тебе известно, стал первым учеником Борка. И когда Борк отправился на Дальний Юг в поисках истины, Вальдис остался на севере проповедовать его учение. И ровно через десять лет после чуда у водопадов Вальдису привелось на том же месте держать речь перед гневным и неверующим сборищем. Люди кричали ему, что никакого чуда не было и что всякий, кто решится пересечь водопад, погибнет.
Вальдис, такой же, как мы, человек, знал, что ему не дано совершить чуда, и вместо чуда сотворил первый подвиг веры: он прыгнул в реку, и она увлекла его в водопад.
Все, конечно, думали, что он погиб, разбившись о скалы, и посему отправились по домам к своим женам и детям и скоро забыли о нем. Но Вальдис каким-то образом остался жив, хотя никто не знает, как это ему удалось — видно, Бог вознаградил его за веру, — и снова явился в ту деревню. Жителей так потряс его вид, что все они пали на колени и обреклись Борку. Вальдис поцеловал каждого в лоб и ушел, сказав, что их долг теперь — нести дальше слово Божие. — Грифт осушил свою чашу, дав понять, что его рассказ окончен.
— Храбрый, однако, человек был Вальдис, — заметил Боджер.
— Да, Боджер. И орден, который он основал, должен был следовать его заветам.
— Бедный Таул. Ему, должно быть, больно видеть, как пал его орден.
— Если хочешь знать мое мнение, Боджер, он в самую пору вышел оттуда.
— Кабы ты видел его нынче утром, Грифт, ты знал бы, что он думает иначе. Сидит на своем подоконнике и смотрит на юг.
— На юге стоит город Вальдис, Боджер.