— Да ладно? — Лоретта схватила его за галстук, потянула, а потом переглянулась с темнокожей и рассмеялась. — Ты глянь на этих шутников. Вы серьезно, парни? Вы действительно зарабатываете на жизнь картами?
Энцо посмотрел на меня. Я потряс головой и обнял Лоретту, стараясь не дотрагиваться при этом до ее грудей.
— Конечно. Я живу на озере Тахо. В Лондон приезжаю только на турниры. Энцо живет в Рино, и я вам так скажу: он великий игрок. В Вегасе мы всегда вместе.
— О, это круто. С удовольствием прокачусь в Вегас. Видела фильм с Николасом Кейджем. Гламурное место. Мне такие нравятся: за шиком и блеском — нутро стремное. Недавно один араб возил нас, всех девочек, в Дубай. Вот там примерно так и есть. Фасад — начищенное стекло и позолота, а зайди с черного хода, где потемнее, — шлюхи, наркотики, разврат. — Лоретта прижалась ко мне, смутилась, будто что-то вспомнив, обняла покрепче и заерзала жесткой попкой. Она была такая маленькая, ее вдруг так захотелось защитить.
— Ты давно здесь работаешь, Лоретта?
— Не очень. — Девушка слегка посмурнела, но взгляд ее тут же смягчился. — Год. Уже почти год.
— По ощущениям, наверно, долго.
— Знаешь, год есть год. — Она отчего-то снова насупилась.
— А деньги хорошие? Оно того стоит?
— Да, бывает, что очень хорошие. Случаются, конечно, и пустые недели, но вообще-то хватает. По крайней мере, уходить не хочется.
— По-моему, все работы такие. Везде платят столько, чтобы человек продолжал работать, чтобы не послал все к чертям и не ушел куда глаза глядят. Или, может, это как-то связано с нынешней стадией капитализма. В том смысле, что размер заработка значения не имеет, потому что стоимость вещей, без которых, как нам кажется, прилично жить нельзя, не позволяет вырваться из колеса. Мы запрограммированы на недовольство тем, что имеем. Мы чувствуем себя несчастными; нам внушили, что единственный выход — это достичь некоего мифического уровня богатства, который позволит ни о чем не беспокоиться.
— У меня все нормально, — сказала она. — И будет все нормально. Работа мне нравится. Могло быть намного хуже. Меня это не засосет. Я знаю девушек, которые во все это верят. Слушают разговоры о деньгах, машинах, вечных праздниках — и верят. Но это же смешно. А меня от этой работы просто вштыривает. И все.
Лоретта отхлебнула шампанского, икнула, и золотистая струйка, сбежав по подбородку, протекла между грудей и собралась маленькой лужицей в мягкой ложбинке на животе. Она оглядела зал, потом посмотрела на меня, как будто даже с жалостью.
— Черт, шеф… Слишком долго я тут с тобой… — Голос ее прозвучал неожиданно резко. Она отставила бокал и вытянула пальцы, так что они стали похожими на когти. — Буду заканчивать?