После совещания доктор Берк дождался, когда Кестринг отпустил Николадзе, и подошел к нему.
— Поздравляю. Рад буду встречаться с вами по службе.
— Спасибо. Но почему только по службе? Я сегодня свободен. — Николадзе посмотрел на часы и добавил: — После семи.
— Рад буду видеть у себя.
— А меня доктор Берк не приглашает в гости? — подходя небрежной походкой, спросил оберштурмбанфюрер Рудольф фон Штауфендорф. — Или его не интересуют берлинские новости? Я перед отъездом побывал у Дианы и скоро увижу Клауса — еду в штаб генерала Хофера. Кроме того, к вам есть поручение от шефа.
«Тебя еще не хватало, — с досадой подумал доктор Берк. — Почему Кестринг сам не обратился ко мне, а через этого…» Но вслух проговорил, поклонившись:
— Рад буду видеть. Красноармейская, семнадцать.
— Не боитесь жить на такой улице? — улыбнулся Штауфендорф.
— Название не кусается, — улыбкой ответил доктор Берк.
— До встречи.
Александр Николадзе задерживался, и доктор Берк нервничал, ругая себя же за эту нервозность. С какой стати он, доктор Берк, обязан ждать какого-то грузина? За долгие годы жизни в Германии Николадзе так и не привык к немецкой пунктуальности. Нет, очевидно, это качество присуще лишь арийцам.
Но неприятное чувство вызывало у доктора Берка не только унизительное ожидание грузинского князя. Предстоящий нежелательный визит Рудольфа фон Штауфендорфа, пожалуй, раздражал его гораздо больше. Увидеться, конечно, с ним следовало: надо было передать через него письмо Клаусу, отправить небольшую посылку. Но увидеться в другое время, наедине. Сидеть в одной компании с фон Штауфендорфом и Николадзе будет противно. Оба чопорные, и каждый будет строить из себя черт знает что.
Вошла секретарша и доложила о прибытии гостей.
— Просите, фрейлейн Тоня, — сразу взяв себя в руки, ответил доктор Берк и поспешил навстречу гостям.
Александра Николадзе сопровождал молодой широкоплечий господин в сером дорогом костюме спортивного покроя.
— Кутипов Борис Михайлович, — представил его Николадзе.
Кутипов изящно поклонился, тряхнув кудрявым рыжим чубом, затем резким движением головы отбросил чуб назад. При этом доктор Берк успел заметить, как у гостя дернулась щека, изрытая глубокими оспинами.
«Нервный господин», — отметил Берк.
Они расположились за низким журнальным столиком, на котором, кроме пепельницы и сигарет, ничего не было. Большой стол у стены уставлен широкими блюдами с холодной закуской, бутылками с коньяком, вином и пивом. Отдельно — горка тарелок, вилок, ножей. Вместо хлеба — лишь несколько тонких сухариков. Однако стулья возле стола не стояли. Все это сразу отметил Кутипов и заерзал в кресле.