— А теперь, — сказала миссис Линтон, когда с ужином было покончено, — вы, все трое, отправляетесь спать. Дорога была длинная, утомительная. Я смотрю, ноги у Снабби уже опять в желе превращаются.
Ребята запротестовали, правда, не слишком энергично. В душе каждому из них хотелось поскорее забраться в удобную мягкую постель. Снабби удивился своему желанию и начал всерьез опасаться, не превратился ли он вдруг в старичка.
Вскоре дети уже лежали в своих постелях. Глаза Дианы закрылись почти мгновенно. В той же спальне будет ночевать и миссис Линтон, но утром ей предстоит встать пораньше, чтобы отправиться в обратный путь, и тогда эта комната останется в полном распоряжении Дианы. Мальчики разместились в другой спальне. Чудик, конечно, расположился там же — Снабби ни за что бы не расстался с ним на ночь.
— Ханна, у тебя не найдется старого коврика или пледа, чтобы положить его на кровать Снабби? — спросила мисс Перчинг свою сестру. — Чтобы собака не испортила твое великолепное покрывало, понимаешь? Боюсь, несмотря ни на что, Чудик будет спать на его кровати. Надеюсь, ты не против?
— Будь это в прошлом году, я была бы против, — сказала мисс Ханна, доставая плед из комода. -*Но с тех пор, как появился Чубик, мне пришлось примириться со многим. Я не позволила ему спать на своей кровати, но он добился разрешения спать на кушетке. Вот, держи, Бекки, отдай это Снабби. Кстати, какое странное у него имя!
— Это из-за его вздернутого носа>>[2], — объяснила мисс Перчинг и поспешила с пледом в спальню мальчиков.
Снабби уже крепко спал, как и Диана. Роджер, услышав шаги, приоткрыл глаза, чтобы пожелать женщине спокойной ночи, и через мгновение тоже отключился. Миссис Линтон осторожно заглянула в спальню. Мисс Перчинг, стоя у кровати Снабби, раскладывала в его ногах старый плед для Чудика.
— Я очень надеюсь, что все будет благополучно и без приключений, — сказала она мисс Перчинг, когда они спустились вниз. — Не думаю, что здесь вообще что-нибудь случается.
— Да, здесь спокойно, — сказала мисс Перчинг. — Это милая, сонная, всеми забытая деревенька, и какие-либо волнения абсолютно исключены!
Конечно же, ей не следовало так говорить — чтобы не сглазить!