Она настороженно уставилась на него. Пусть лучше считает ее мученицей.
— Некоторые уроки преподаются дольше остальных. — Пожав плечами, она спросила: — Итак, чем занимался ты после того, как наши пути разошлись?
Марк принялся поливать водой косатку:
— Не высовывался. Залег на самое дно. Когда мне было восемнадцать, я получил небольшое состояние. Работая летом на северных траулерах, я понял, что мне не хватает знаний. Я купил себе старое чартерное судно и отремонтировал его во время сезонного затишья. Теперь у меня три судна.
— Значит, ты все-таки устроился, хотя и не окончил университет? — Бет почувствовала облегчение.
Улыбка Марка не была доброй.
— Стараешься определить, под каким пунктом меня записать в списке твоих приоритетов?
Встретив его взгляд, она глубоко вздохнула:
— В верхних строчках.
— Что?
Она откашлялась:
— Раньше ты спрашивал меня, в какой половине моего списка ты находишься. Я хотела тебе сказать, что ты был в верхних строчках. — Она сцепила руки.
Следующие слова он произнес настороженно, почти неохотно:
— У тебя действительно имеется такой список?
Она кивнула.
Он сдвинул брови:
— Зачем?
Ее охватила паника, она сглотнула:
— Для самоутверждения.
Он хмурился и смотрел на нее недоверчиво, но решил пропустить ее слова мимо ушей.
— На какой же я позиции в списке?
Где-то в дюнах закричала хищная птица. Ее голос был приглушенным; в наступившей тишине Марк почти слышал, как колотится сердце Бет.
— На верхней. Под номером один.
Много пришлось бы потрудиться, чтобы удивить Марка Дунканнона. Но Бет это удалось.
— Я первый, кого ты разыскала?
Она покачала головой, и ее покрытые солью густые темные волосы разметались вокруг лица.
— Вообще-то ты последний.
— Но ты только что сказала…
— Ты под номером один, но ты — самая трудная задача. Я оставила тебя напоследок.
— Ты все это время хранила воспоминания о нас?
У нее засосало под ложечкой.
А ты нет?
Он отвел взгляд. Когда Марк посмотрел на нее, его глаза были добрыми.
— Нет, сказал он, и Бет удивленно моргнула. — Остынь, Бет, ведь мы были детьми.
Его равнодушные слова жалили, словно змея.
— Потеря нашей дружбы ничего не значила?
Он вздохнул:
— Что ты хочешь от меня услышать, Бет? Мне было очень тяжело, но я выжил. Жизнь продолжается.
Она застыдилась и уставилась в его лицо, на котором он старательно изображал равнодушие. Может быть, Джанис оказалась права? Освободившись от Бет, Марк преуспел в жизни?
Значит, все ее старания… неоправданны?
— Бет?
Она вскинула руки и отвернулась, не желая видеть его равнодушие. Бросив изодранную футболку на берегу, Бет стала входить в глубокие темные воды.