— Вы очень естественно смотритесь в этом наряде, Риган, — сказал сэр Лэнгдом. — А шрам на щеке, уж позвольте заметить, придает старому морскому волку еще более натуральный вид.
Ван дер Рис непроизвольно вскинул руку и пощупал тугой рубец на лице. В агатово-голубых глазах появилось грозное выражение, стоило ему только вспомнить, при каких обстоятельствах он был помечен. Ригану меньше всего хотелось в тот вечер присутствовать на балу у Сирены. Однако Камилла настояла, сказав, что просто обожает всякие маскарады и сборища ряженых. Как обычно, ван дер Рис уступил ее капризу, но сразу же раскаялся в этой своей уступчивости, едва вошел в сад и увидел декорации. На аккуратно подстриженных кронах деревьев распевали в клетках тропические птицы, яванские музыканты наигрывали свои мелодии, полные какой-то пряной неги. Даже ароматы изысканных кушаний явно были предназначены для того, чтобы напомнить Ригану об изобильной жизни в Батавии. Он вынужден был признать, хотя и сделал это с некоторой неохотой, что Сирена преуспела в своем намерении разбудить в нем чувство ностальгии. Испанка прекрасно знала о слабостях своего бывшего супруга и решила сыграть именно на них. «Сука!» — подумал ван дер Рис и тут же поклялся себе, что постарается обойти умело расставленные ловушки и не попасться в них.
— Не правда ли, отец сегодня выглядит великолепно, а, Риган? — осведомилась Камилла, но, увидев, что ее спутник погружен в какую-то странную задумчивость, вынуждена была повторить вопрос: — Я говорю, что отец сегодня выглядит великолепно, разве не так? Ну отвечай же, негодник! — надула она губки. — Или ты вновь предался мыслям о своем ввозе-вывозе?
— Что, дорогая? — спохватился ван дер Рис, торопливо изображая на лице улыбку. — Ах да! Стефан, весьма остроумно! — заметил он, впервые обратив внимание на костюм Лэнгдома. — В образе дьявола вы более чем убедительны!
— Ваши слова, судя по всему, следует расценивать как комплимент, — тонко улыбнулся сэр Лэнгдом, смахивая с угольно-черного жилета воображаемую пылинку и поправляя на своем плече алый как кровь плащ.
— Но где же твои рога, папа? — с невинным видом поинтересовалась Камилла. — И где хвост? Надеюсь, ты не забыл их дома?
— Да-да, — послышался некий голос сзади, — где ваши рога, Стефан?
Все трое обернулись и тотчас раскрыли от изумления рты. Перед ними стояла Сирена, одетая китайской куртизанкой, и блеск ее глаз ничуть не уступал блеску полупрозрачного, переливчатого платья.
На какое-то время Стефан просто лишился дара речи и в восторженном оцепенении глядел на мягкие изгибы ее тела, глубокое декольте и разрезы на платье, обнажавшие великолепные ноги.