Несчастная женщина потерла виски и слегка коснулась юноши. Глаза ее были пусты.
— Кажется, я поняла, о чем ты говоришь. Риган расторгнул наш брак, да?
Калеб кивнул, настороженно приглядываясь к Сирене.
— Нет! — тяжело простонала она, и в ее глазах читалась мольба, страстное желание, чтобы Калеб немедленно опроверг все сказанное. — Это не так! Риган приехал в Испанию только для того, чтобы заполучить деньги семейства Кордес!..
И все же где-то в глубине души Сирены все ее надежды умерли. Она знала, что Калеб не мог быть настолько бессердечным и черствым, чтобы лгать ей подобным образом. Изумрудные глаза испанки расширились, изящный подбородок напрягся, кулаки сжались…
— Риган расторгнул наш брак!
Калеб опять кивнул с печальным видом.
— Но почему?
— Отец думал, что ты никогда не уедешь с Явы, — прошептал он, — и что ваша совместная жизнь закончена.
— Я же говорила ему: мне просто нужно еще немного времени, совсем немного. Я умоляла его быть терпеливым… Послушай, — спросила Сирена, — Риган сам тебе об этом сказал?
Надежда, затеплившаяся было в ее груди, вновь погасла, едва бедная женщина увидела, как Калеб потупился, словно бы стараясь уклониться от ответа.
— Да, — все же признался юноша. — Он приехал сюда, в школу, и сам обо всем рассказал. Я дал понять ему, что останусь здесь, пока не закончится семестр, или же отправлюсь к тебе на Яву. Я слышал из его собственных уст, что он расторгнул ваш брак.
— Но как? — тихо проговорила Сирена, опустившись на тот же, с жесткою спинкой, стул, на котором когда-то сидел Риган. — Я не понимаю.
— Нет ничего невозможного для тех, у кого есть деньги. Здесь, в Голландии, развод — дело не совсем обычное. Но если положить на лапу священнику и подмазать где следует для скорейшего улаживания всей этой бумажной волокиты, то даже королевский брак может быть признан недействительным.
— Что же еще сказал твой отец, когда вы с ним беседовали?
Голос Сирены лишь немногим отличался от шепота.
— Мне стыдно признаваться в этом, Сирена, но я вел себя как ребенок, — сказал Калеб. — Я убежал из приемной и отказался с ним разговаривать. Мне плевать, что он будет делать дальше. Я не хочу, чтобы он был моим отцом… Сирена, — произнес юноша с тревогой, заметив, что глаза его собеседницы потемнели и в их изумрудной глубине засверкали опасные огоньки.
— Сколько дней осталось до конца семестра?
— Десять.
— Хочешь, я останусь в порту и подожду тебя, а потом мы вместе расследуем это дельце?
— Я еду с тобой прямо сейчас.
— Возможно, у тебя получится. Давай поговорим с заведующим пансиона и посмотрим, что он скажет.