Весной 1898 года Мунши в очередной раз пренебрег мнением двора, решив приобщить своего друга, это дьявольское отродье Раффудина Ахмеда, к прелестям жизни королевского двора в Симьезе. Тут уже Солсбери отправился в Виндзорский дворец, чтобы предупредить королеву об опасности, которой она подвергает себя, позволяя индийцам ехать вместе с ней во Францию, где пресса легко может «выставить ее в смешном виде». Раффудина вычеркнули из списков свиты, но Мунши все равно приехал на Лазурный Берег спустя несколько дней после прибытия туда королевского поезда. Виктория составила ноту, которую Рид должен был предать гласности в случае конфликта. Индиец, как и в прошлом году, получил в свое распоряжение персональное ландо… и королева не собиралась терпеть никаких замечаний на его счет от своих придворных.
Обошлось без инцидентов. Виктория вместе с Беатрисой наслаждалась ничем не омраченным отдыхом в гостинице «Эксельсиор-Регина», где, как и в предыдущем году, было зарезервировано восемьдесят комнат для ее свиты, состоящей из семидесяти семи человек. Телефонная связь была проложена между покоями ее величества и всеми другими апартаментами. Виктория отказывалась ею пользоваться, но еще год назад дала согласие на установку телефонных аппаратов в ее замках в Виндзоре, Осборне и Бальморале.
Каждое утро горничные приносили в ее комнату присланные ей букеты цветов. За все время своего пребывания там Виктория отослала обратно лишь один букет, пришедший из Монте-Карло, столицы азартных игр и греха. Каждый вечер певцы приходили к ней под окна, чтобы исполнить для нее неаполитанские песни, заканчивая свой концерт неизменной «Funiculi, Funicula»[141]. Виктория благодарила певцов, посылая им щедрое вознаграждение.
А на дороге в Вилльфранш ее всегда поджидал одноногий инвалид в коляске, запряженной двумя собаками. Она знала его с 1895 года и находила его собак такими умильными, что каждый раз, проезжая мимо, бросала ему десятифранковую монету. Этот год для инвалида был особенно доходным, поскольку Виктория не сидела на месте, постоянно разъезжая по окрестностям.
Ленхен жила на вилле «Лизерб». Королева часто приезжала к ней по утрам, чтобы покататься по парку в своей pony-chair. Множество раз она бывала в Болье у лорда Солсбери. Феликс Фор отдыхал в гостинице по соседству. Королева пригласила его к себе в гости. Берти, который должен был проводить его в покои матери, по своей привычке опоздал, и французскому президенту, весьма уязвленному этим, пришлось какое-то время топтаться у лестницы. Когда он вошел к ней, Виктория поднялась со своего кресла и, опираясь на палку, сделала несколько шагов ему навстречу. На чай к ней приезжала и Вильгельмина, юная королева Нидерландов, со своей матерью, королевой Эммой. Вильгельмина унаследовала престол принцев Оранских в десятилетнем возрасте. Сейчас ей было восемнадцать лет, и, увидев ее, Виктория растрогалась: «Она такая непосредственная, достойная и симпатичная девушка с прелестным свежим личиком и стройной фигурой. Ее юный вид напомнил мне мое собственное восшествие на престол, ведь я тогда была как раз в ее возрасте…»