Тем не менее следующим летом он порекомендовал парламенту увеличить содержание герцогине и ее дочери. Им назначили дополнительную ренту размером в 10 тысяч фунтов стерлингов, что позволило им нанять герцогиню Нортумберлендскую, которая стала обучать Викторию королевскому этикету.
Отныне ее день был строго расписан: с девяти тридцати до двенадцати тридцати — уроки, затем — получасовая перемена и обед, а с пятнадцати до восемнадцати часов — опять уроки. Принцесса обладала живым умом и прекрасной памятью, но терпеть не могла сложные рассуждения. Латыни она предпочитала математику или чтение наизусть стихов, чему отводилось два часа в неделю, а также искусство переписки — дело, которому она с увлечением будет предаваться всю свою жизнь. От матери она унаследовала любовь к музыке. У нее был неплохой слух, она превосходно рисовала, бегло говорила по-немецки и могла поддержать беседу по-французски. Балерина Тальони давала ей уроки танцев и поставила ту королевскую осанку, что позже будет вызывать восхищение у всех ее иностранных гостей. Любила она и верховую езду. Прогулки верхом на лошади давали ей прекрасную возможность хоть на время вырваться из удушливой атмосферы «кенсингтонской системы».
Напряженность между двумя кланами не ослабевала. Как раз наоборот. Во время пребывания вместе с семейством Конроя в Норрис-Касл на острове Уайт герцогиня пользовалась королевской яхтой, и портсмутские канониры каждый раз, когда она выходила в море, приветствовали ее артиллерийским салютом. Король потребовал, чтобы эту пальбу немедленно прекратили. Упрямый ирландец уговаривал герцогиню не подчиняться королю. Тогда Вильгельму IV пришлось подписать указ, напоминавший, что двадцать один раз пушки могли бить только в честь правящего монарха.
В качестве ответной меры герцогиня решила, что отныне Виктория как можно реже будет появляться при дворе. Коронация Вильгельма IV должна была состояться в сентябре, и любые предлоги были хороши для того, чтобы отказаться присутствовать на ней. Дескать, возвращение с острова Уайт требует слишком больших затрат. Да и место, отведенное Виктории в торжественной процессии, не соответствует ее рангу. Принцесса должна была идти за своими дядьями, а не непосредственно за королем. За день до церемонии герцогиня заявила, что «хрупкое здоровье» Виктории не позволяет ей участвовать в ней. Консервативная «Таймс» возмущалась: «Тот, кто не выказывает должного уважения короне, не достоин чести заботиться об образовании и воспитании ребенка, которому однажды суждено будет надеть ее».