«Прекрасный человек»? По этой причине она не вышла замуж? Он отчаянно пытался отогнать эту мысль.
— Месье Арчер, в зале, возможно, нет врача! — сердито сказал он. — Почему, черт побери, вы не сказали официанту вызвать доктора?
— Потому что я собираюсь отвезти ее домой, — сказал Алекс. — Останься с ней, Орелия. Я вызову наш экипаж.
Он направился к двери, но Арист схватил его за руку.
— Кто этот «прекрасный человек»?
Алекс подчеркнуто снял ладонь Ариста со своей руки.
— Дорогой друг, — спокойно сказал он. — Мой, так же как и Симоны.
Арист вернулся к Симоне.
Он опустился на колено рядом с ней, и Орелия отодвинулась, освободив ему место.
— Симона.
— Да, Арист? — ее голос был слабым, несчастным.
Она не открыла глаза. Ее ресницы лежали черными полукружьями на бледных щеках. Симона была такой прекрасной и такой неожиданно хрупкой, что у него как будто нож повернули в сердце. Мучительно было видеть, как иссякли ее вибрирующая энергия и гордая независимость.
— Дорогая, что я могу сделать для тебя?
— Ничего, — прошептала она в отчаянии. — Никто ничего не может сделать. Пожалуйста, оставь нас.
Она на мгновение открыла глаза, и горе в них снова повернуло нож в его сердце. Она говорила ему, что никогда раньше не чувствовала такого экстаза, который они испытали вместе, но в ее глазах сейчас была настоящая боль, настоящее горе. Измученный подозрениями, Арист встал и вышел из комнаты.
Месье Отис остался проводить их до экипажа, взяв под руку Орелию, пока Алекс поддерживал Симону. Орелия первая поднялась в экипаж и наклонилась, чтобы взять руку Симоны. Когда месье Отис и Алекс подняли Симону в экипаж, художник низко склонился к ней и серьезно прошептал:
— Держитесь. Мы должны продолжать за Чичеро, вы и я.
Симона взглянула на него и отвернулась. Слезы появились в ее глазах и покатились по щекам. Она не могла говорить.
Она заговорила только один раз, когда экипаж выехал из города и покатился по дороге к Беллемонту.
— Роб был среди тех всадников на болоте? Поэтому он и Тони не приехали на бал?
Ни Алекс, ни Орелия не ответили ей.
В своем розовом доме с белыми ставнями Тони в халате шагала по большой спальне, ероша рыжие волосы, вставшие облаком пламени вокруг бледного лица. Роб, одетый для бала, к которому они оба сшили новые наряды, кипел от ярости, потому что она отказывалась ехать. Спор продолжался весь день. Они почти не ели, и оба были измучены.
— Они будут там, все твои ночные приятели. Как я смогу смотреть на них, зная, что вы сделали прошлой ночью… как мальчишки, играющие в смертоносные игры… Это невыносимо! Я не смогу скрыть своего отвращения.