Она была благодарна ему за внимание, поскольку это остановило расспросы о причине отсутствия Ариста. Только Ханна знала, как Симона страдает из-за окончания своего короткого романа, знала интуитивно. Симона продолжала скакать верхом по утрам и однажды, возвращаясь мимо «Колдовства» в Беллемонт, увидела отцовский экипаж рядом со старым домом.
Она знала, что отец на плантации проверяет с Оюмой урожай, так что только Алекс мог оставить здесь экипаж и кучера. Ее любопытство разгорелось. Подозрение, что брат с кем-то встречается, заставило ее спешиться и войти в дом.
В главном зале никого не было, и ее шаги эхом отдавались в пустом доме. Брат вышел из бывшей гостиной и замер, увидев ее.
— Алекс! Что ты делаешь здесь?
— Мечтаю, наверное, — он выглядел смущенным. — Ты когда-нибудь замечала, какие чудесные пропорции у этих старых комнат? Как бы я хотел, чтобы маман смягчилась и позволила мне восстановить дом.
— Это будет стоить целое состояние.
— Я знаю.
— Вы с Орелией действительно гуляете здесь? Я думала, что ты сочинил ту историю для ужасного надсмотрщика Ариста.
— Я не лгал. Мы часто бываем здесь. Орелия влюбилась в этот старый дом, но маман не хочет и слышать о нем.
— И никогда не продаст его, — сказала Симона. Она теперь знала почему. Из-за увитой плющом усыпальницы в заросшем саду. — А дом тем временем разрушается. Печально, не правда ли?
— Дом выживет, — сказал Алекс. — Кипарисовые стропила еще крепкие, а эти полы будут ослепительны, если их покрыть мраморными плитами…
Алекс умолк, и Симоне показалось, что он видит вестибюль и прекрасную лестницу такими, какими они были в лучшую пору, до того как…
— Он, наверное, был похож на Чичеро, — горестные слова сами сорвались с ее губ.
Она увидела, как лицо Алекса озаряется пониманием.
— Да… да… Я думаю, ты права. Бедная маман! Услышать, что возлюбленный не просто запретный плод, а сводный брат…
— Нет! — воскликнула Симона. — Жан-Филипп был ее троюродным братом! Маман так сказала!
— Маман не желает признаться даже самой себе, что ее настоящим отцом был маркиз. — Алекс увидел выражение лица Симоны. — Ты не знала, не так ли? Это самая тщательно скрываемая семейная тайна.
Симона нащупала обитую вылинявшим шелком стену, ища поддержки. Она могла лишь трясти головой и шептать:
— О, Алекс, нет…
— Отец рассказал мне… И я нарушил обещание, сказав тебе. Он считает, что эту тайну необходимо очень бережно охранять. Похоже, старый маркиз был большим проказником. Прежде чем жениться на двоюродной бабушке Анжеле, он сделал беременной ее кузину — нашу бабушку. А после их свадьбы служанка Анжелы родила ему ребенка.