— Клайв нашел другой способ управиться с долгами.
— Федерико, — прошептала Софи.
Лон кивнул.
— Клайв понятия не имел, во что впутался.
— А когда он понял?
Лон нервно пожал плечами.
— Наверное, в самом конце.
В самом конце. Жуткие, безнадежные слова. В конце… И нет ни надежды, ни выхода, ни мирного завершения. Только конец. Противоположность началу. Оптимизму нет места.
Софи содрогнулась.
— Кто ему сказал? — все так же шепотом спросила она и тут же почувствовала, как Лон застыл.
— Я.
Перед мысленным взором Софи встали картины той ночи. Страшные, жестокие картины. Она не понимала, как Лон сумел все это выдержать.
— И ты тогда же узнал о его чувствах к тебе?
— Да.
Больше он ничего не сказал, и Софи поняла, что не скажет. В ту ночь в Сан-Паулу он тоже прошел через ад. Не только физический, но и эмоциональный, мысленный, душевный. Мысли о потере Клайва будут преследовать Алонсо всю оставшуюся жизнь. От этого кошмара ему не избавиться, и он не станет его обсуждать.
Софи дотронулась до его щеки.
— Я люблю тебя. Я виновата в том, что поняла это так поздно.
— Лучше поздно, чем никогда, — ответил Лон и теснее прижал к себе Софи.
Наутро Софи проснулась одна. Шторы были задернуты, но кондиционер глухо гудел. Софи подумала, что за окном, должно быть, уже жарко.
Она зевнула и потянулась.
Приняв душ, Софи завернулась в шелковый халат Лона, все еще лежавший около кровати, завязала пояс и направилась в кухню, чтобы отнести себе в комнату чашку чая.
Из столовой доносились голоса. Говорил Флип:
— Вы уверены насчет вертолета? Если мы им воспользуемся, то выдадим себя.
— Это самый быстрый способ вывезти ее отсюда, — коротко ответил Лон.
— Ну да, и при этом самый быстрый способ получить снаряд, — возразил Флип.
Софи, ошеломленная, вжалась в стену. Выходит, они говорят о ней. Они намерены отправить ее прочь, а Лон останется.
— Меня снаряд не дожидается, — возразил Лон. — Это для Вальдеса слишком просто.
Он засмеялся, но от его смеха у Софи по спине поползли мурашки. Настроение у Лона невеселое. Он холоден. Невозмутим. Исполнен решимости.
Заговорил третий участник совещания, австралиец:
— Приятель, мы не можем просто так оставить тебя здесь. Если тебе охота пойти на ужин крокодилам, добро пожаловать в Квинсленд [9].
— У меня нет выбора. — В голосе Лона Софи слышала признание обреченности. — Отцу Пересу нужно скоро вылетать. Я обещал ему, что он успеет к предрождественской мессе. Вы оба полетите на вертолете с Софи…
— Я тебя здесь одного не оставлю, — прервал его Флип. — Ты нанял меня для работы. Я обязан эту работу закончить. Мы разделимся. С Софи полетит Турок.