— Это же бриллиант!
— Бриллиант. Я делаю тебе предложение.
— Тоже идея Гастона?
— Ну и что? Он сказал, что ты хрупкая и уязвимая. О тебе нужно заботиться. Разве не так? Это правильная идея.
— Как и ваше объединение в одну фирму? Это что, условие объединения? Семейный бизнес? Чтобы ты у него на глазах не мог флиртовать с Кларис? Или хочешь сэкономить на сметчике?
— Все? — Он выдержал паузу. — Наш бизнес не имеет к тебе никакого отношения. Мы с Шанте все равно объединились бы рано или поздно. То, что вы родственники, — просто совпадение. А если захочешь работать — пожалуйста! Я буду платить тебе полноценную зарплату. — Он склонил голову набок. — Слушай, хватит препираться, надень кольцо. Или мне уйти?
— Н-нет… Но бриллиант — это безумие, Алекс!
— Ну вот, — протянул он. — Я-то думал, ты обрадуешься, скажешь: «Ах, какая прелесть, Алекс!»
— Ах, какая прелесть, Алекс.
— Теперь говори: «Я согласна!» и бросайся ко мне на шею.
— Да это несерьезно, Алекс! Мы знакомы-то всего два дня и в конце концов…
— Не два, а почти четыре!
— …мы даже еще не целовались толком!
— Ну, это дело поправимое!
Он ловко подхватил меня, и я моментально оказалась на диване, чуть не выронив коробочку.
— Стоп, стоп, стоп! Ты же на этом самом месте несколько часов назад целовал Кларис!
— Ой, Беа. У меня просто не было выхода.
— Что? Думаешь, я не знаю про ваш давний роман?
— Когда это было? И вообще, я не напоминаю тебе про твоих прежних любовников!
— Но она моя сестра!
— И жена моего друга.
— Вот именно. Ты всегда целуешься с женами друзей?
Вместо ответа Алекс усмехнулся, помотал головой и, не обращая внимания на мои попытки противиться, прижал меня к себе и крепко поцеловал. А потом очень осторожно еще несколько раз прикоснулся к моему лицу губами.
— Вот видишь, — наконец прошептал он. — Разве есть другой способ утихомирить взвинченное женское создание?
— Я не создание, я человек, — возразила я, правда, тихо.
— Человек. — Он улыбнулся, поведя глазами. — Иди сюда, человек. — И по одной начал расстегивать пуговицы на моей блузке, попутно целуя мои мешающие ему пальцы.
— Это несерьезно, Алекс, ты торопишь события.
— Ты опять? — И он снова энергично поцеловал меня. — Я должен тебя насиловать? Тебе нравятся буря и натиск?
— Мне нравится сначала постоять под душем.
Нерасстегнутых пуговиц уже не осталось. Руки Алекса ликвидировали бюстгальтер и приступили к поясу юбки, а его губы занялись моей грудью.
— Ты там была утром. — Он поднял ко мне лицо и подмигнул. — У тебя в ванной сплошные мокрые полотенца.
— Эркюль Пуаро!
— Красная Шапочка!