— Слушаю. Слушаю вас! Говорите, я вас слушаю.
— В общем… — Глубокий вздох. — В общем, я хотел сказать… Опять дождь идет!
— Да… Дождь…
— Угу. Просто ливень какой-то! А что ты делаешь?
— Я? Я переезжаю… — В трубке — молчание, за окном — темнота. — Я тоже соскучилась, Алекс!
— Ма-а-а-я-я-а-а-а! — подтвердил в темноту Геркулес.
— Правда?
— Правда. У тебя новая машина?
— Новая. Гастон сказал, что неприлично его партнеру ездить на древней развалюхе.
— Гастон? Партнер?
— Ты разве не знала? Мы же воссоединились в январе. «Шанте, Дюваль и сыновья». Тебе у открытого окна не холодно?
— Не холодно. Какие еще сыновья?
— Как какие? Наши.
— В смысле — Люк и Рене, дети Гастона?
— Не только. Наши тоже. Ну наши. Наши с тобой!
— Ты сам придумал или подсказал кто?
— Ну тебя, Беа. Я серьезно. Поехали в Булонский лес!
— Так ведь дождь идет, и мне завтра на работу!
— Что же нам делать?
— Ты смешной. Поднимайся, хватит в машине сидеть.
— А мы опять не поссоримся?
— Не знаю.
— Давай не будем?
— Давай.
Лето выдалось рекордно грозовым и дождливым. В день нашей свадьбы лило так, что все гости промочили ноги, пока добежали от церкви до своих машин, а отплясывать на ужине в ресторане мне пришлось в купленном наспех костюме из ближайшего бутика, потому что широченная юбка и шлейф моего свадебного платья окончательно просохли только три дня спустя, первое время приводя в замешательство кота, стоило тому заглянуть в гостиную. А потом Геркулес привык и даже спал на нем.
Шаферами на свадьбе были Гастон и психоаналитик Жак. Трепетная мадам Лебуафлори неожиданно оказалась школьной приятельницей старшей мадам Шанте. Мама Алекса, действительно очень красивая женщина с ниткой голубоватого жемчуга вокруг шеи, несмотря на строгий однотонный костюм цвета маренго, покроя а-ля английская королева, все равно напоминала героиню черно-белого немого фильма. Наверное, все дело в жемчуге. Урсула быстро нашла общий язык с моей мамой, стоило только заикнуться об общем кумире — о Дюма-отце.
Мой же отец явился в парадном мундире с аксельбантами и выглядел очень моложаво даже рядом с совсем не похожим на солидного родителя жениха Бенедиктом. Но обоих украшали усы, и это сближало. Клементина зорко следила за соблюдением приличий Рене и Люком, но мои племянники, улучив момент, нырнули под праздничный стол и, вынырнув уже у колен Ролана, до малиновых пятен на щеках смутили его девушку вопросом: есть ли у нее дети?
Гастон руководил застольем, пригоршнями рассыпая тривиальные остроты по поводу и без, но так и не пригласил невесту на танец. А Жак довольно умело провальсировал со мной, пользуясь правом шафера на первый танец с новобрачной.