К тому времени, когда разговор исчерпал себя, Джеб допил пиво. Ветер трепал листья на ветвях, далекий гул автомобильного движения смешивался с гудением пчел среди цветов.
Малоун не предложил бывшему другу еще пива.
— Когда ты возвращаешься в Вашингтон? — спросил он.
— Пока не решил. Поужинаем сегодня вечером?
— Мы в последнее время редко выходим из дома.
— Тогда, может, мы вдвоем?
— Я не люблю оставлять Сиену одну.
— Разумеется, — кивнул Джеб. — Хочешь, я загляну к тебе завтра?
Малоун промолчал.
— Я остановился в этом отеле. — Джеб протянул ему карточку, которую утром взял в вестибюле гостиницы. — Если передумаешь…
— Конечно. — Малоун взял карточку и равнодушно сунул ее в карман рубашки.
— Ну… — Они пожали друг другу руки. — Попрощайся за меня с Сиеной и передай ей наилучшие пожелания. — Ощущая неловкость, Джеб повернулся к мольберту. — Это настоящий шедевр. Ты никогда не писал лучше.
— Да.
— И те, другие картины, — Джеб указал в сторону портретов, различимых через окно, — они тоже шедевры.
— Раньше меня никогда не посещало вдохновение.
— Береги себя, — сказал Джеб. — И ее.
— Теперь я только этим и занимаюсь.
Когда Джеб открыл ворота, Малоун уже вошел в дом.
— Ну что, повидались с другом? — спросил Джеба седобородый старик, когда он с ним поравнялся.
— Все не так просто.
— Его жена… — Старик удивленно развел руками. — Он к ней так привязан! Они никогда и никуда не выходят. Сосредоточены только друг на друге. Прожили здесь уже полгода, и вы — первый человек, который их навестил.
— Им хватает друг друга. Чего еще желать?
— Вы видели картины?
Джеб кивнул.
— На каждой из них изображена его жена, — сказал старик. — Ничего другого он не рисует.
— Зачем ему рисовать что-то еще, если у него есть такая замечательная модель?
Старик посмотрел на собеседника удивленным взглядом.
— Не понимаю. Вы ее видели?
— Мельком. Когда я вошел в сад, она ушла в дом.
— Она всегда так поступает. Не любит, чтобы на нее смотрели. Что с ней случилось?
— У нее была тяжелая болезнь.
— И все же на портретах она так прекрасна!
— Она прекрасна не только на портретах. — Заметив непонимающий взгляд старика, Джеб пояснил: — На полотнах он изображает ее такой, какой видит.
Джеб прошел мимо ярких цветов и остановился возле серых деревянных ворот. «Чейз любит ее так сильно, — подумалось ему, — что она навсегда останется для него самой красивой женщиной в мире».