Это был мой первый выходной за несколько месяцев. Соломон приехал в семь утра. Услышав автомобильный гудок, я положила в сумку бумажный пакет с приготовленным на нас двоих ланчем. Я взяла с собой запасную одежду, потому что не знала, в каком виде доберусь до Таманы, — мне сказали, что дорога займет не меньше трех часов. Вот почему Соломон запросил целых пять долларов, чтобы оправдать бензин и износ покрышек на проселочных дорогах: «Ты же знаешь, какие ужасные эти деревенские дороги. Сплошные ухабы». Если бы это был кто-нибудь другой, он потребовал бы еще больше, но поскольку это я, а он знает, как ко мне относится Вильям, он готов уступить. К тому же ему тоже надо в те края — навестить его приятеля Натаниэля.
Вильям сказал, что цена не так уж высока — учитывая, что Соломон продаст родную мать, если это будет сулить ему хорошую прибыль. Я сказала:
— Кончится тем, что твой брат окажется в тюрьме, как и его отец.
Вильям покачал головой:
— Уж кто-кто, а Соломон из любого дерьма вылезет свеженьким и благоухающим.
Небо было голубым и прозрачным, солнце сияло. Иногда бывает, что все вокруг: дорожные знаки, дома, цветы — кажется особенно ярким. Когда солнце поднимается высоко, свет становится слепящим. Стояла засуха, поэтому все было покрыто пылью. Земля вокруг Саванны походила на высушенные на солнце старые кости, и когда по ней проносился конь, или автомобиль, или порыв ветра, в воздух поднимался широкий шлейф пыли. Деревья поуи уже почти отцвели, только на двух-трех цветы еще держались на бледных ветках, да кое-где лежали небольшие розовые и желтые кучки опавших лепестков.
Соломон ехал через восточную часть города, мимо больницы, бензоколонки, по окраинам Лавентиля, где все было по-прежнему — такие же темные, старые, обветшалые домишки. Наконец мы выехали на шоссе. Большая часть машин ехала нам навстречу, так что дорога была относительно свободна. Казалось, что это совсем не та дорога, по которой мы с Вильямом ехали в ночь моего приезда с Тобаго. Я не помнила, чтобы она была такой разбитой и такой шумной, что даже было трудно разговаривать.
— Ну что, как дела? Как твой бизнес?
— Какой именно? — Соломон цедил слова с таким видом, будто это требовало неимоверных усилий.
— Доставка продуктов, разве ты не этим занимаешься?
— Этой ерундой я занимаюсь только время от времени; сейчас у меня полно других, более важных дел.
Он правил одной рукой, а во второй держал сигарету.
Внешне Соломон был гораздо привлекательнее Вильяма: у него были миндалевидные глаза, мужественный подбородок, широкий рот, красивые ровные зубы. Но в его глазах было что-то мертвое и холодное, чего я немного побаивалась. Как-то раз Роман поймал кавалли и принес домой. Это была длинная красивая серебристая рыба. Но когда он вспорол ей живот, оттуда выполз большой белый таракан. Глаза рыбы оставались открытыми, и мне пришло в голову, что, живые или мертвые, они выглядят совершенно одинаково. Вот такие же глаза были у Соломона.