– А вы к себе в кабинет пойдёте или тут сидеть будете?
Вот так у человека и возникает мысль о жестоком убийстве.
Сейчас я прибью эту любопытную болтушку!
Конечно, я останусь в кабинете Игоря. Просмотрю все документы на его столе и файлы в компьютере. Что он тут ещё натворил, пока я путешествовала?
– Вам чаю сделать?
– Давай, неси.
– А как там, в Праге?
– Вика, мне сейчас некогда! – зло рявкнула я.
Секретарша испарилась, но успела-таки недовольно фыркнуть.
Я – плохая начальница. Другая бы на моём месте позвала выпить чаю, приголубила, подарила бы какой-нибудь чешский сувенир, а заодно расспросила бы, что происходило в офисе во время её отсутствия.
Но мне сейчас некогда нянчиться с Викой. Хорошо, буду и дальше оставаться начальницей-стервой. Зато никто не сидит у меня на шее и не болтает ножками.
Позвоню-ка я Натке! Моё солнышко. Только сначала надо слегка взбодриться, иначе ребёнок поймёт – дела у меня не очень…
Минут десять смотрела в окно, подперев подбородок кулаком. Настраивалась на положительную волну. За окном по-прежнему моросил дождь, с улицы тянуло прохладой…
Но мобильник заголосил прежде, чем я успела нажать первую кнопку.
«Игорь», – возникло на экране.
– Вот! – покачала я головой. – И стоило убегать сломя голову, чтобы через десять минут позвонить? Да, Игорь, слушаю. Чего тебе?
– Это не Игорь. Я звоню с его телефона. Вы Елена? Он вам кто?
– Что случилось?! – сразу же встрепенулась я, подскочила в кресле.
– Ваш Игорь тут попал в аварию на перекрёстке… А вы не могли бы подъехать?
– Конечно, я сейчас приеду! Где, какой перекрёсток? Что с Игорем?!
– Да вообще-то ничего хорошего. То есть… Совсем плохо…
Автобус скаутского лагеря подъехал к лицею. Там, во дворе, залитом солнцем, я встречала Натку. Прошло целых две недели с тех пор, как мы с ней виделись последний раз. Я ездила в лагерь проведать ребёнка сразу после возвращения из Праги и изъявила желание приезжать в лес почаще. Или даже организовать неподалёку собственное стойбище, чтобы иметь возможность каждый день видеть мою малышку. Натка почему-то строго-настрого запретила это делать. Сейчас ребёнок – загорелый, довольный – вывалился из автобуса прямо в мои объятия. Дочка похудела, рваные джинсы болтались на ней как на вешалке, в вороте уехавшей вбок футболки трогательно торчало костлявое плечико. Двор школы наполнился гомоном, радостными возгласами и суетой и сразу стал тесным. Юные туристы выгружали рюкзаки и отбивались от родителей. – Мама, познакомься, это Миша, – застенчиво сказала Натка.
Я в изумлении уставилась на объект. Позади ребёнка громоздилось нечто монументальное и тоже загорелое, нависало над моей тростиночкой, как скала. Взрослый парень в чёрной майке и синих джинсах, мощная шея, бицепсы…