— Кривой на один глаз, — добавила толстуха. — Медведи…
— Медведи? — удивился Томек, садясь на плоский камень, который он притащил.
— Ну да, медведи. Лес ими кишит.
— Ясно… — сказал Томек и посмотрел на бесконечную, неподвижную и безмолвную, черную полосу леса, о котором он уже успел позабыть.
— Неужели через него не пройти?
Женщина, отрезавшая ломоть от огромной буханки ржаного хлеба, резко остановилась:
— Ты хочешь пройти через лес?
Он сразу поправился:
— Если нельзя, тогда я обойду…
— Обойдешь? — изумилась толстуха и принялась хохотать так задорно и заразительно, что Томек тоже засмеялся. Они смеялись до слез. Томек повторял: «Я обойду», и толстуха с каждым разом смеялась все громче, как будто обойти лес было самым обычным делом. — «Конечно, обойдешь!»
Когда они немного успокоились, Мари сходила к повозке и принесла в корзинке масло, две банки варенья, клубничного и ежевичного, кусок овечьего сыра, молоко в бидончике и коробку сахара. В кастрюльке уже дымился кофе. Она наполнила кружку Томека и пододвинула к нему корзинку с едой. Они ели молча и с большим аппетитом. Потом Мари свернула папироску и закурила. Это очень удивило Томека, который никогда не видел, чтобы женщины так делали.
— Как тебя зовут-то? — спросила, наконец, Мари, выдыхая дым.
— Томек.
— Ну что ж, Томек, ты должен знать, что для того чтобы обогнуть лес, чтобы его «обойти», — тут они снова залились смехом — понадобится по меньшей мере два года.
— Два года! — повторил ошеломленный Томек.
— Да, этот лес — прадедушка всех лесов, он самый древний и самый большой. И уж точно самый длинный. Ты знаешь, как он называется?
— Нет.
— Он называется… Кадишон!
Томек уже было решил, что лес называется Кадишон, и ему показалось странным такое название для мрачного леса, но нет, Мари просто отвлеклась и обращалась к своему ослу.
— Кадишон! Хочешь кусочек сыра на десерт?
Осел помахал хвостом, что несомненно означало «да», и Мари поднялась, чтобы отнести ему лакомство.
— Он называется Лес Забвения. И знаешь почему?
— Нет, — ответил Томек, осознавая, как многого он не знает.
— Он называется Лесом Забвения, потому что всех, кто туда заходит, сразу же забывают.
— Вы хотите сказать…
— Можешь обращаться ко мне на «ты», Томек, я ведь не английская королева.
— Ты хочешь сказать, что они не возвращаются и поэтому их забывают?
— Нет, наоборот. Я хочу сказать, что их забывают, как только они туда заходят. Будто бы их не существует и никогда не существовало. Лес поглощает их целиком, вместе с воспоминаниями о них. Они пропадают одновременно из виду и из памяти. Понимаешь?