Вопреки всем законам, в коридоре горели лампочки аварийного освещения, забранные металлическими сетками.
Насколько Грек помнил, коридор выводил к производственным помещениям: всевозможным складам, техническим лабораториям, хранилищам. Изначально, в некоторых из таких помещений хранилось и оружие, за последние годы разобранное под чистую. Отсюда вынесли все, что представляло хоть какую-то ценность. Многие любители легкой наживы так и сгинули здесь, в подземных переходах. Многие претерпели мутации. Ходили слухи, что кроме обычных мутантов — снорков, передвигающихся как звери на четвереньках, можно встретить таких тварей, аналогов которым в Зоне нет.
Некоторое время Грек стоял у входа в коридор и вглядывался в глубину. Делать нечего. Не стоять же здесь, когда любая дрянь может на голову свалиться?
Новобранцы молчали, восстанавливая дыхание.
Надо было идти вперед, но Грек все стоял и стоял, напряженно вслушиваясь в звуки, доносившиеся из коридора. Потому что в Зоне было лишь одно место, которое Грек ненавидел больше чем болото. И как раз в этом месте он сейчас и находился.
— Грек, — едва слышно начал нетерпеливый Макс и не договорил.
Почти в то же мгновенье с грацией бешеного льва, Грек надвинулся на парня и схватил его за горло, с трудом удерживаясь от искушения сжать тонкую шею до хруста.
— Еще одно слово, — прошипел он Максу в ухо, — и я заставлю тебя, придурок, подняться по этой лестнице. Тебе не понравится наверху, можешь мне поверить на слово.
Проводник отпустил парня также внезапно как и схватил. Тот с трудом удержался на ногах.
— Всех касается, — беззвучно добавил Грек, занятый поисками того, на ком еще можно было сорвать злость.
Для пущей убедительности, он хотел ткнуть пальцем Очкарику в грудь и к своему удивлению промахнулся. Верткий парень качнулся влево, уходя от удара, и палец проводника проткнул воздух.
Чуть не потеряв равновесие, он остыл. Злость уходила, уступая место решению первоочередных задач. Первая. Убраться дальше от входа в бункер, пока сверху не свалилось неизвестно что. Там, в глубине, тоже могло таиться что угодно. Отсюда следовала задача номер два: чтобы не вступать в войну на два фронта убираться следовало как можно скорее.
Грек двинулся по коридору, и так просмотренному до дыр.
Под ногами тонко скрипел битый кафель, так что о приближении возможного противника, тот кто прятался в глубине, узнал издалека. Шум собственных шагов неприятно отдавался в ушах, но от него некуда было деться. Сжимая в руках оружие, снятое с предохранителя, Грек знал точно, чего ему не хотелось более всего: чтобы за поворотом его ждали неприятности в виде чего-нибудь новенького, приготовленного Зоной на закуску. В той ситуации, в которой они оказались, путь наверх был временно закрыт. Однако это время не имело отпущенного срока. Выброс мог начаться в эту секунду, а мог и позже. Мог растянуться на час, а мог и уложиться в секунды. В любом случае, после выброса некоторое время остаточная энергия если и не убивала, то по крайней мере калечила, вызывая резкое обострение всех скрытых заболеваний. И года после этого не протянешь. Даже если до того, ты в принципе оставался в неведении относительно того, что острые уколы в правой стороне живота, в конечном итоге могут привести к циррозу печени.