— Почему? — тихо спросил сталкер. — Почему не попрешь? Жучара у "Сталкера" мутантов собирает. Там у него катакомбы почище этих. Слыхал?
Грек утвердительно кивнул.
— Долговцы на "Сталкере" тоже завязаны. Надо кому-то и на Зоне базу перевалочную держать. А кто еще, кроме Жучары способен сидеть тут безвылазно? У долговцев кишка тонка, они Зоны боятся.
— Будет война. Попомни мои слова. Долговцы не лезут пока на Жучару вовсе не потому, что зуба на него не имеют — он им тоже как кость попрек горла. Силы копят, крутые ребята. Уверены, что сомнут его в два счета.
— Думаешь? — засомневался Грек. — Быть войне?
— Куда деться, Грек? Сегодня они с мутантами покончат, а завтра? Завтра за сталкеров возьмутся. Все мы, и ты, и я — потенциальные мутанты. Все по краю пропасти ходим. Один шаг — и возврата нет. Это сейчас пока Зона выбросами людей перестраивает. Подожди, окрепнет, и без выбросов мутантов будет хоть отбавляй. Тогда поздно будет с долговцами счеты сводить. Останется он вольных сталкеров всего нечего. Такую силу ногтем как клопа раздавить можно.
— Ты скажешь, — засомневался Грек. — До нас вряд ли доберутся. Это уже беспредел какой-то.
— Вот тебе и беспредел, — продолжительно вздохнул Перец. — Долговцы жену Маркса убили. Тоже. Как понимаю, в назидание. За то, что знала и не доложила.
— Врешь, — не поверил Грек. — Жену? Она ж не в Зоне, за кордоном. С какой стати они нормальных людей стали убивать? Да еще и бабу.
— Стали, значит. Она добрая была и Маркса любила. Когда у него мутации начались, она сильно страдала. Все глаза выплакала. У нас с ней нормальные отношения были. Я как за кордон выбирался, у них останавливался. Вот она мне и плакалась. Знаешь, Перец, говорит, я очень люблю Маркса, очень. И без него не могу. Но как доходит дело до постели, даже если он и прикрылся чем-нибудь — с души воротит. Уйду, говорит, от него, с неделю одна поживу, и опять к нему тянет. Измучилась, говорит, а выхода не вижу. Обычная женщина. Добрая, не стерва какая-нибудь. Мы с Марксом когда разговоры за жизнь вели, Ленка и бутылку поставит, и закуски наготовит… Убили ее… убили.
— Может, не долговцы? Мало зверья за кордоном живет?
— Долговцы убили, — упрямо сказал Перец. — Можешь мне поверить, Грек. Не бывает таких совпадений. Сначала Маркс, а потом Ленка… Наши рассказывали… Рыжий и рассказывал. Издевались над Марксом, пытали. Все кишки наружу и глаз выкололи. Еще спасибо им, сукам, надо сказать, — сквозь зубы процедил Перец, — что застрелили напоследок, а не оставили гнить, подвешенным на крюке… Мутанты — народ живучий.