Пьеса как будто у меня выходит. По крайней мере, сейчас так кажется.
Вчера получил от одного неизвестного мне командира письмо такого содержания:
„Пятилетний Левушка просыпается ночью и спрашивает мать:
— Мам, Маршак жив?
— Жив.
— Какое счастье, что он спасся!“
Вот какие у меня нежные читатели.
Целую вас крепко».
Зима 1943 года стала переломным моментом в войне — Красная армия освободила Сталинград. В феврале 1943 года в «Правде» были опубликованы стихи Маршака «В плен», а 23 февраля — в День Красной армии, в газете «Литература и искусство» появился блистательный фельетон Маршака «К югу от озера». Поводом для его написания явилось стихотворное письмо немецкого ефрейтора Шрёдера, опубликованное в одной из берлинских газет (что не сделаешь для поднятия боевого духа?!). В нем Шрёдер рассказывал о том, как мужественно дерутся с русскими зимой и летом, днем и ночью немецкие солдаты. Не знаю, вдохновила ли «Песня ефрейтора Шрёдера» пятнадцатилетних мальчиков Берлина перед отправкой на фронт, но вот то, что фельетон Маршака поднял боевой дух советских воинов, сомнений не вызывает.
К югу от озера Ильменя,
В дебрях лесов и болот
Песенку «Я ль тебя, ты ль меня»
Немец продрогший поет.
Немец из «Львиной дивизии»
Голоден, тощ, нездоров.
Нет у фон Буша провизии
Для прокормления «львов».
Плохи ботинки солдатские,
Ноги в снегу до колен.
«Эх, земляки сталинградские,
С вами бы вместе — да в плен!»
Тощие фрицы измаялись,
Много загублено душ.
Кличет фельдмаршал фон Паулюс
В плен генерала фон Буш!
Слышат разбойники жадные
Вести про Волгу и Дон —
Вести для них безотрадные:
Гонят грабителей вон.
К югу от озера Ильменя,
В дебрях лесов и болот
Песенку «В плен меня, в тыл меня»
Немец продрогший поет.
Маршак всегда был верным другом, и многие люди обращались к нему за помощью и поддержкой. Нарушив хронологию изложения, приведем несколько строк из дневника Корнея Ивановича Чуковского (запись от 23 ноября 1954 года): «Умер А. Я. Вышинский (тот Андрей Януарьевич Вышинский, генеральный прокурор СССР, под эгидой которого осуществлялись знаменитые сталинские процессы второй половины 1930-х годов. — М. Г.), у коего я некогда был с Маршаком, хлопоча о Шуре Любарской и Тамаре Габбе. Он внял нашим мольбам и сделал даже больше, чем мы просили, так что М. (Маршак. — М. Г.) обнял его и положил ему голову на плечо, и мы оба заплакали».
26 февраля 1945 года к Маршаку обратился писатель Степан Павлович Злобин: «Как ни странно, пишу не с того света. Это я — живой Степан Злобин. Три с половиной года пробыл в гитлеровском плену и жив, и нахожусь в Красной армии». Злобин просил Маршака узнать что-нибудь о его семье, так как на все запросы он ответа не получил. И еще написал: «Прошу Вас помочь мне войти в советскую жизнь, в жизнь советского писателя, как человеку, не запятнавшему этого звания». Вот ответ Маршака: