…Я здоров. Только грущу очень: и по тебе, да и вообще грущу.
Воля вольная, которую я так почувствовал на пароходе, когда провожал тебя, опять стала для меня чем-то далеким и полузабытым.
А ведь это была моя, совсем мне по характеру и по вкусу обстановка.
Чувствую себя хорошо во время хорошей музыки, прогулок, когда работаю и доволен своей работой…
Музыка, книги, впечатления — все это только толчки для нашей интенсивной внутренней работы — в себе.
И, Сонечка, мы даже будем вместе только для того, чтобы каждый из нас дал другому новую энергию для всестороннего, полного развития его индивидуальности, его способностей и дарований.
Опять, как всегда, я как будто поучаю тебя чему-то. Но это не так. Просто теперь я больше, чем когда-либо, задумываюсь о том, какое течение примет в дальнейшем моя жизнь и наша жизнь вместе. Поверь, что в этих моих письмах ты не найдешь ни одной общей фразы, ни одного непрочувствованного места…
…Верь мне всегда. Пусть у тебя не будет недоверчивости и, не дай бог, подозрений.
Жизнь не без облаков, не без туманов. Но какие бы ни были облака или туманы, даже самые страшные, — ты будешь свято верить, что наше солнце все-таки выглянет.
Молод я, во многом — что касается меня самого — не разобрался, но одну черту я подлинно открыл в себе: это-верность близкому человеку. Но и на какие-то падения я иногда способен.
Но мы много, часто говорили с тобой об этом. Может быть, я даже клевещу на себя… я только хочу, чтобы наши глубокие-глубокие отношения не зависели от случайностей, от чего-то, что иногда вне нас.
Может быть, так нельзя говорить милой девушке, милой невесте, — напротив, надо заботиться о том, чтобы с ее лица не сходила радостная улыбка, чтобы ее глаза смотрели весело, смело и безмятежно.
И ты, читая эти строки и любя меня, будешь светлой, безмятежной и радостной…»
Были, разумеется, и препятствия — вечная тема Монтекки и Капулетти, но в отличие от Ромео и Джульетты, роман Самуила Маршака с Софьей Мильвидской оказался счастливым. В декабре 1911 года Самуил снял квартиру в Петербурге на Бронницкой.«…Вчера переехал на Бронницкую, откуда и пишу тебе. Комнаты мне нравятся. Одно нехорошо: ночью было очень холодно, несмотря на то, что вечером топили.
Хозяйка уверяет, что, во-первых, в комнате было тепло, а во-вторых, было холодно только оттого, что в комнатах с 17 декабря никто не жил.
Проведу здесь еще одну ночь — и, если опять будет холодно, не знаю, что и делать…
…Настроение хорошее. Дни солнечные и морозные. Сегодня был какой-то прозрачно-белый и строгий рассвет.