– Дмитрий Сергеевич, здесь пароль стоит. Что делать?…
– Что делать – что делать… только твой нежный возраст и пол не позволяют мне продолжить в соответствии с законами жанра, – проворчал Воронин, запустил руку в недра своего элегантного пиджака, извлек на свет записную книжку в кожаном переплете и принялся ее активно перелистывать. – Слушай: четыре, восемь…
Вика аккуратно набрала на клавиатуре продиктованные Дмитрием Сергеевичем цифры, и – о чудо! – экран расцвел голубоватым полем стандартной заставки "Windows".
Четыре часа интенсивной работы значимых результатов не дали. У Вики уже заболели глаза от просматривания бесчисленных текстовых файлов, а результатов было – кот наплакал. Возможно, в мусорных кучах статей, схем, расчетов, непонятной цифири попадались и алмазы важной для поиска Кацмана и его убийц информации, но, поди – разбери, где бриллианты, а где обыкновенный хлам. Где просто упоминание фамилий – апелляция к неизвестным авторам, где потенциальное указание на опасных недругов. Как, например, воспринимать текстовой файл, в котором малопонятные расчеты завершаются записью: "Николай Мельников!!! Ленина, 45". Кто такой этот загадочный Мельников и почему его фамилия отмечена, не больше – не меньше, тремя восклицательными знаками? Вероятный душегуб, представитель Третьей Силы или оппонент Семена Моисеевича по научной полемике? Вика периодически обращалась за помощью и разъяснениями к Воронину, но особой пользы из его ответов не извлекала.
После очередного гамлетовского вопроса Морозовой глава стражи то неопределенно хмыкал, то отделывался невнятными междометиями, то отпускал комментарии вроде: "уточнить надо" или "не знаю". При этом даже не поднимал голову, не отвлекаясь от меланхоличного перелистывания тетрадей, журналов и книг. Удостоверившись в том, что Воронин не может или не желает способствовать просвещению разных плохо информированных девиц, Вика прекратила теребить его. Подозрительные фамилии, имена, адреса и телефоны она решила заносить в отдельный файл, дабы впоследствии рассеять или укрепить подозрения, воспользовавшись помощью более опытных товарищей.
И воцарилась тишина, изредка нарушаемая лишь постукиванием клавиш и шорохом страниц.
Ненадолго. Через полчаса ее Величество Тишину скинула с трона группа революционеров во главе с неугомонным Виктором Евгеньевичем Оспешинским, которому активно помогала наиболее громкоголосая половина четы Шевченко. Едва эта малочисленная (в три рта) орава (от слова "ор") материализовалась на пороге, дом заполонили гул, шум и гомон. С учетом того, что Борис шума почти не производил, следует отдать должное звуковым способностям Яны и Виктора. Ввалившись стадом возбужденных бизонов в кабинет, они тут же взялись наперебой рассказывать о результатах "следственно-оперативных" мероприятий. В промежутках импровизированного доклада главе страже по обыкновению умудряясь пикироваться.