– И что, по-вашему, это означает – сделать мир лучше? – поинтересовался Джон. Он вдруг почувствовал себя немного неловко.
Дикс сделал большой глоток вина. Капля повисла на его бороде, и Джон поймал себя на том, что никак не может отвести от нее взгляд, ожидая, когда она упадет.
– Мы никогда это не обсуждали. Многие из наших сотрудников читали то интервью, что ты дал в Штатах. Но разумеется, поскольку все мы настоящие британцы, никто не хотел поставить тебя в неловкое положение и поэтому не задал тебе ни одного вопроса.
– Почему вы не упоминали об этом раньше? – спросил Джон.
Дикс пожал плечами:
– Я ждал, пока ты сам поднимешь эту тему. Я очень уважаю тебя как ученого. Я уверен, ты не сделал бы ни одного шага, не обдумав его со всех сторон и не изучив все факты. – Он отломил кусок булки и намазал ее маслом. – Ну и конечно, журналисты наверняка все переврали. Дети на заказ – это ведь невозможно, правда? Пока, во всяком случае. – Широко улыбаясь, Дикс уставился на Джона, словно ожидая подтверждения.
– Абсолютно невозможно. Они все не так поняли. – Джон фальшиво и принужденно засмеялся.
– Как Люк и Фиби?
– Прекрасно.
– А Наоми?
– Она очень устала. Но счастлива снова оказаться в Англии.
Некоторое время они ели молча, потом Дикс заговорил снова:
– Если ты захочешь поговорить о чем-нибудь, Джон, полностью конфиденциально, ты всегда можешь прийти ко мне. Ты ведь знаешь это, правда?
– Спасибо, – ответил Джон. – Я очень это ценю.
Дикс поднял свой бокал.
– Помнишь, что сказал Эйнштейн году этак в тридцатом? Почему наука приносит нам так мало счастья?
– И у него был ответ?
– Да. Потому что мы еще не научились разумно пользоваться ею. – Он пристально посмотрел на Джона.
Джон опустил глаза. Потом коснулся пальцем своего бокала. Ему хотелось выпить еще, чтобы как-то сгладить неловкий момент. Но от первого бокала у него уже слегка кружилась голова, и он был твердо намерен придерживаться своего решения не изливать больше душу никогда и ни перед кем. Даже перед человеком, которому он мог доверять. Так же как Карсону Диксу.
Он в очередной раз напомнил себе – как делал довольно часто, – почему они с Наоми сделали то, что сделали. И подумал о двух чудесных малышах, которым они подарили жизнь. О малышах, которые никогда не появились бы на свет, если бы не наука.
– Эйнштейн во многом ошибался, – сказал Джон.
Карсон Дикс улыбнулся.