Джон решил отправиться на пробежку, чтобы снять стресс и как следует обдумать произошедшее. Может быть, надо было просто взять детей за шиворот, притащить на кухню, к мертвым морским свинкам, и хорошенько встряхнуть? Помогло бы это или нет?
И что, ради всего святого, заставило их зайти на этот сайт? И сделать то, что они сделали?
Утро было ясное и морозное. На траве поблескивал иней, замерзшие лужи хрустели под ногами. По изрезанной колеями проселочной дороге Джон побежал к вершине холма.
На полпути он остановился, чтобы отдышаться, и оглянулся. Внизу расстилалась долина с маленькими домиками, дорогами, тропинками; на склоне дальнего холма виднелась башня с часами, часть ансамбля старинной усадьбы. Воскресенье, половина восьмого утра; практически все в округе еще спали. Вокруг стояла почти неестественная тишина. Откуда-то издалека вдруг послышалось блеяние овцы, через минуту донеслось такое же далекое коровье мычание. Высоко в небе протянулся белый след невидимого самолета, направлявшегося в сторону Ла-Манша.
Джон разглядел и свой собственный дом, совсем крохотный, на прямой линии между им самим и деревенской церковью. Отсюда все казалось крохотным. Игрушечная страна. Миниатюрные поля, крохотные овцы и коровы, кукольные домики, амбары, машины, дороги, фонари, светофоры, башенки. Такие маленькие, такие незначительные.
Мыши-песчанки тоже маленькие и незначительные. Их внутренние органы едва можно разглядеть. И все же…
Все живое имеет значение. Любая жизнь важна. Конечно, есть насекомые, которых человек вынужден уничтожать, потому что они представляют определенную опасность – например, москиты. Или огромная оса в детской. Есть противные и незваные гости, такие как тараканы. Есть дикие животные, столкновение с которыми иногда угрожает человеческой жизни. Или животные, предназначенные в пищу.
Но убить из любопытства?
В лаборатории – да. Плодовые мушки, мыши, лягушки – все эти создания, принесшие свою жизнь в жертву науке и медицине. Чтобы знать больше, человеку приходится постоянно умерщвлять животных. Это Джон мог понять. Он, конечно, не получал от этого удовольствия, но, по крайней мере, данный вид убийства был как будто бы оправдан.
И, по правде говоря, был в его детстве эпизод, когда он и сам лишил жизни живое существо. Однажды Джон выстрелил из рогатки в воробья. Птица свалилась с ветки в траву; Джон подбежал к воробью, взял его в руки и увидел капельки крови, выступившие из клюва. Конечно же воробей был мертв. Джон расплакался; он попытался согреть его своим дыханием, ставил на лапки, двигал его крылышки в тщетной надежде, что воробей оживет. Потом со слезами положил его обратно на ветку, подальше от кошки, думая, что, может быть, воробью станет лучше и он улетит.