Марина задумчиво смотрела на огонь, слегка откинув голову. Не хотелось ни есть, ни разговаривать —на душе было покойно, так, как никогда в Русских Джунглях. Но Джунгли —на то и Джунгли, чтобы напоминать о себе.
Снаружи затявкали и завизжали твари, а потом раздался вопль —какой-то игрок вовремя не нашел убежища. Что ж, дело обыкновенное…
— Сиди, — приказал я и, подкравшись к загороди, выглянул наружу. Две твари хватали за руки и за ноги высокого тощего игрока. Тот кричал, кое-как отбивался. Мой локоть ткнулся во что-то мягкое —я оглянулся.
— Я же сказал тебе, Марина.
— Отстань.
Ничего себе!
Она выглянула наружу:
— Надо спасти его.
— Не неси чушь —спасем, а самих сожрут.
Игрок, видно, только сейчас разглядел в снежном мареве КТСМ. Он рванулся, оставив в пасти у твари кусочек себя, и помчался на нас. Твари —за ним.
Игрок принялся раскидывать заграждение. Ну, это уже ни в какие ворота!
Я поднял автомат.
— Не смей, — Марина схватила меня за руку.
— Ты не видишь, что он делает?
— Не смей! Если выстрелишь —я уйду.
Уйдешь?
Я выругался и, отбросив автомат, втянул часть колючек в будку. Когда его культя дотронулась до моей руки, я ухватился за нее и помог игроку влезть в убежище.
В отверстие сунулась было тварь.
Марина дала короткую очередь из автомата. Туша осела на снег и завалилась на бок.
Игрок лежал на полу, булькая горлом, точно кто —то перевернул вверх дном бутыль воды. Левая кисть откушена, на правой нет пальца, глаза закрыты. Похоже, он проиграл. И стоило сотрясать воздух?
— Андрей, помоги.
Я помог Марине подвинуть игрока поближе к огню, ухмыльнулся:
— Смотри, чтоб не сгорел.
Ожгла взглядом:
— А если бы ты был на его месте?
Если бы? Что значит —если бы? У меня свое место, здесь, у костра, рядом с тобой.
Снаружи завизжали твари. Я вскочил, забил терном отверстие. Снова у нашего убежища —свежий труп и пиршество тварей…
Я подкинул в костер дровишек —призрачный хоровод на стенах закружился веселее.
Спасенный нами игрок притих. Может, оклемается?
На лице Марины дрожали отблески огня; оно казалось бронзовым. Стало жарко, и я снял куртку.
Марина откинула со лба волосы, глянула на меня и вдруг заговорила:
Предчувствую тебя. Года проходят мимо —
Все в облике одном предчувствую тебя.
Весь горизонт в огне —и ясен нестерпимо,
И молча жду, — тоскуя и любя.
Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик ты.
И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.
О, как паду —и горестно, и низко,
Не одолев смертельные мечты!
Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик ты