Второй: попытаться с кем-то сойтись прямо в городе и уже с помощью новых знакомых если не легализоваться, то получить дельный совет или хитро выспросить, как это сделать. Совершить подобное со знакомыми из парка было нарушением всех конспираций и шпионских правил. Те бы сразу догадались о непричастности гостя вообще к этому миру. Может быть.
Ну и третий, самый простой и естественный вариант: трактир. Пока на эту тему ничего выведать не удалось, но тут не следовало быть семи пядей во лбу, чтобы знать: раз есть трактиры и нечто подобное ресторанам, значит, и есть такие, в которых хозяева сдают комнаты на постой. Хотя бы тем же молодым парочкам. На ночь. А то и на несколько часов всего. Кстати, если бы удалось каким-то образом познакомиться с девицей легкого поведения и снять комнату вместе с ней, было бы лучше всего. Но землянин даже понятия не имел, имеются ли в этом мире представительницы древнейшей профессии. Даже в разговорах воришек и грабителей, которых повезло подслушивать, подобная тема никогда не проскальзывала.
Так что ничего больше не оставалось, как податься в злачное заведение.
«Да и злачное ли оно? – размышлял иномирец, остановившись возле вполне солидных, раскрытых настежь дверей. За ними просматривались вторые двери, еще более инкрустированные резьбой по дереву и изукрашенные вставками из цветного стекла. – Что-то пока я ни одной драки не видел и ни одной пьяной песни не услыхал. Или это еще не самый разгул эмоций? Ладно, надо заходить».
И тут его подхватили с двух сторон под локти чужие руки, и два голоса спросили в унисон:
– Ну и как тебя зовут?
Глава двенадцатая
Новые друзья?
Все-таки, как я ни отлынивал от грядущего наказания, как судьба мне в этом ни благоволила, настал час и моего извлечения из камеры-мастерской. Где-то после первого завтрака валухи приволокли какое-то сложное, объемистое устройство на колесах и протянули от него сразу три трубки к дужке замка. Потом долбанула такая яркая точечная вспышка, что я на минуту ослеп. Причем не помогли ни массирование глазных яблок, ни громкие ругательства с моей стороны:
– Престидижита́торы! – Мой вопль пусть интерпретируют как хотят. – За что зрения лишаете? Предупреждать надо!
Со стороны входа донеслось насмешливо-угрожающее ворчание:
– Сейчас, сейчас, раб! Как только до тебя доберемся, так сразу и предупредим. Точно-точно, не обманем.
«Собаки позорные четырехметровые! Они еще и насмехаются надо мной?! – Понятное дело, что я расстраивался. – Светозарного мне для дачи инструкций не привели! Зрения лишили, и вообще странно, как это гаузы смертную казнь барону не разрешили?»