Опытный боярин с усмешкой отмёл мои предположения о численности противника:
— Да бог с тобой, сыскной воевода, отколь им стока силы взять? Мы ить их по прошлом годе как славно угостили, думали, лет на десять уроки запомнят… Ан нет. Плодятся они, конечно, как мыши полевые, но и сейчас, думаю, не более двух тысяч на город идёт. Глянь-ка, а энти что удумали?
Передовой отряд в пару сотен клинков с визгом вырвался вперёд, направляясь прямо к нашим воротам. Стрельцы, перекрестясь, взяли прицел. Я как-то не сразу сообразил, что издалека большие белые листы холста могут быть восприняты как знак сдачи без боя. Видимо, шамаханам пришла в голову та же мысль, за что они дружно и поплатились…
Первые ряды с наскоку не долетели каких-то пять-шесть метров. Потом их лошади сделали круглые глаза, выплюнули удила, внаглую поснимали с себя сёдла вместе с полуобморочными всадниками и налегке дунули во все стороны! Такого я не видел даже в мультфильмах… Добрые полчаса шамаханская конница атаковала наши ворота и, толком разглядев уголовные рожи работы великого маэстро Новичкова, воодушевлённо разбегалась. Причём иногда спешенные всадники удирали куда быстрее своих же лошадей! Как говорится, две ноги переставлять легче, чем четыре…
— Душевнейше бегут, — с завистью признал старый боярин. — Эх, где мои семнадцать лет… Меня ить в те поры тоже мало кто догнать мог. Я энтим и пользовался. Залезешь, бывало, на ночь не по-честному в окно к Степаниде-вдове, Варьке-ключнице, Марфе, стольниковой дочери, Настасье-стрельчихе, а любезнее всего к Нани, княжне тифлисской, — ох и шороху потом было… А я бегу себе поутру, гордый такой!
— Да, Яга рассказывала, — сразу припомнилось мне. — Но, возвращаясь к нашей теме, а основные силы атаковать не будут, что ли?
— Дык кто ж их, басурманов, разберёт… Ну-кось, молодцы, пальните для острастки!
Раздался очень нестройный залп. По-моему, всего в три выстрела. У остальных не загорелся порох, потухли фитили, выкатилась из ствола пуля, замок заклинило, или вообще в суматохе забыли зарядить.
— Что ж за невезение такое? — по-детски огорчился Кашкин.
Я не стал вдаваться в объяснения. Лихо по-прежнему было в городе и всё так же постепенно набирало мощь. И это ещё только стрелецкие пищали не сработали! Пушкари, сколько мне известно, вообще отказывались пушки сырым порохом заряжать, от греха подальше. Впрочем, врукопашную биться рвались вроде бы все, но приказа делать вылазку не было, а на прямой штурм шамаханы пока тоже не разбежались. На первый взгляд у них всё так же не было осадных лестниц, но, может, они ждут своего часа в обозных телегах?