— Корабельников, — давясь смехом, наконец сказала я, — тут некоторые люди не понимают твоих шуток, будь добр, объясни природу наших чистых платонических отношений!
— А! — почесал он в затылке. — Ну в общем мы с одного двора, она мне с математикой помогала, а я ее лупил иногда.
— За что? — спросил недоуменно Вишневский.
— Так мелких шмакодявок лупить положено, для их же пользы, а она меня на два года моложе, — объяснил он.
— Корабельников!!! — возмутилась я. — Тут бойфренд мой находится!
— Да? — Витька подозрительно оглядел окружающих и спросил: — И кто ж у нас тут бойфренд?
— Я, — одновременно сказали Вишневский и братец.
После чего нехорошо уставились друг на друга.
— Евгений! — ледяным голосом сказала я. — Вас внизу машина ждет!
— Подождет! — задиристо отмахнулся он и повернулся к Вишневскому. — Это значит ты, да? Ты бойфренд? А я может, женюсь на ней!
— А я значит никто и звать меня никак, да? — раздался несчастный Серегин голос. Все повернулись к нему, я отметила, что он руку перевязал. — Ладно, понял, чего уж тут не понять.
— Сережа, подожди, — вцепилась я в него.
— Да ладно, — взглянул он на меня красными глазами и шмыгнул носом. — Вон у тебя сколько бойфрендов, что тебе какой-то сосед!
Он отцепил мою руку и ушел, аккуратно притворив дверь.
— Женюсь и в Америку увезу, — тупо повторил братец. — Тааакие ноги!
И тут я взбеленилась.
— Пшел вон, алкоголик чертов! — завопила я, махом выставляя его за дверь. Подумав, решительно схватила корзинку и швырнула ему вдогонку.
Потом села на пуфик, абсолютно расстроенная и спросила Витьку:
— Чего делать-то? Зря Серегу ведь обидели!
— Да поговоришь с ним завтра, навешаешь лапши побольше, он тебе как всегда и поверит, — сочувственно сказал Витька.
— Так, ладно, я пошел отсюда, — решительно сказал Вишневский.
— Стоять! — рявкнула я. — Еще с тобой потом объясняться! Давай уж сразу — тебя чего именно не устраивает, а?
— Да нет, меня все устраивает, кроме того что я тут явно лишний! — задрал он подбородок.
— И с чего ты это взял? Я тебе что, это сказала?
— Она такая, она сразу если что, в глаза, мол, пшел вон, — кивнул Витька в направлении траектории изгнания братца.
— Да мне слова не нужны, я и без слов все отлично понимаю, — подбородок Вишневского задрался еще выше. — Забыла, я тебе в тот же день звонил, а ты меня послала, потому что от этого Жени звонка ждала, а?
— А, так это был ты, — заулыбалась я. — Надо было говорить кто, я же еще твоего голоса не знаю.
— Я представился! — со сдержанным негодованием сказал Вишневский.
— А я что? — вконец сбитая с толку спросила я.