– Вот сволочь! Гад! Крыса поганая! Какая еще тюрьма?! Я бы подох сегодня в той дыре! И что тогда?
– А ничего. Вика уже оказалась бы замужем и сидела бы в замке, взаперти. А папенька ее всем рассказывал бы, как счастлива его дочь.
– А про сына он что бы говорил?
– Ну, предположим, что его отпрыск подался в бега, решил мир посмотреть. Его ищут, но пока безрезультатно…
– Ненавижу гадов!
– Все, Слава, успокойся. Пойдемте-ка лучше в пансион, отдохнем, поужинаем, а потом обсудим завтрашние планы, – Саша вышла из машины и остановилась, поджидая нас.
Пансион действительно оказался уютным, в нем по-домашнему пахло пирогами, а доброжелательная хозяйка, оживленно лопотавшая на ломаном русском, очень напоминала мою тетушку, Галю. Неунывающая оптимистка, она с улыбкой встречает любые жизненные неурядицы, и от этой солнечной улыбки неурядицы смущаются, блекнут и стыдливо уползают в заросли лопухов, дабы заняться там самосовершенствованием.
Хозяйка проводила нас до дверей наших комнат, сообщила, что ужин здесь подают в семь часов, пожелала всем приятного отдыха и вернулась к своим пирогам.
– Значит, ужин через два часа. – Саша с сочувствием посмотрела на едва державшегося на ногах сына. – Видимо, придется попросить принести нам еду в номера, сынусь мой совсем расклеился. Да и нам лишний раз маячить внизу не стоит. В общем, так: вы пока отдыхайте, а я смотаюсь к мэрии, разузнаю насчет завтрашнего мероприятия. Не думаю, что бракосочетание столь известного в городе человека, как многоуважаемый Фридрих фон Клотц, останется без внимания. К семи мы ждем тебя, Анетка, в наших апартаментах. Договорились?
– Ага, – кивнула я и открыла дверь своего номера. – Договорились.
Комната жеманно трепыхала веселенькими шторками, которые щекотал игривый сквозняк. Окна, распахнутые настежь, наполняли все вокруг ароматами весны. Чудесный вид на горы, открывавшийся взору постояльца, должен был вызвать у него восхищенное умиление, но лично у меня он вызвал лишь рвотный позыв. Осточертели мне эти горы, хватит!
Я решительно закрыла окно и задернула шторы. В номере стало довольно сумрачно, зато уютно. А теперь – телефон!
В спешке я несколько раз неправильно набирала номер и от злости готова была уже расколотить пластикового вредителя, но телефон, словно почувствовав угрозу, неожиданно отозвался родным голосом:
– Да, слушаю вас.
А у меня вдруг перехватило дыхание, я не могла произнести ни слова, получался только какой-то сдавленный сип.
– Говорите же, кто это? Почему вы молчите? – Лешка явно начал раздражаться, я испугалась, что он сейчас бросит трубку, и… расплакалась! Нет, вы представляете, до чего довели меня все эти события?!! Миссис Слюнтяйка, к вашим услугам. – Господи, зайцерыб, это ты?! Что случилось?!! Да что же это такое! Ну ответь, хомка мой родной, ну, пожалуйста! Что ж ты делаешь со мной?! – Лешка уже сорванно кричал, его страх, его волнение молнией скользнули по проводам и ударили в меня, прочистив горло и мозги.