– А тут сидеть и не надо, пора возвращаться в Берлин, к бабушке, готовиться к новому учебному году. Это самое лучшее, что вы можете предпринять в данной ситуации.
– Но…
– Никаких «но»! Решение окончательное, и отменить его можно только в случае появления достаточно весомых аргументов в вашу пользу. Ясно?
Брат с сестрой упрямо молчали, глядя в сторону. Не знаю, что они там, в стороне, видели, она ведь не хрустальный шар гадалки, но рассмотреть там спасительную подсказку не смогли.
Саша подошла к детям, обняла их за плечи и чмокнула в щеку сначала Вику, потом – Славу:
– Все, золотые мои помощнички, нам пора. Я вас прекрасно понимаю, но поймите и вы меня – как мне жить, если вы по горячности своей вляпаетесь в неприятности? Или попадетесь на глаза отцу, что вполне реально в данной ситуации? Так что не дуйтесь и не злитесь, мы с вами наверстаем упущенное в Москве по полной программе! Но потом. ОК?
Ребята переглянулись, уныло вздохнули и кивнули.
– А теперь идите-ка на пляж, вас друзья давно заждались, – Саша подтолкнула их к двери. – Пользуйтесь последними перед учебой солнечными деньками по полной программе, скоро дожди начнутся. А я поеду в «Люфтганза». Все, Анетка, встретимся за обедом.
– Мама, а может…
И семейство утопало из моей комнаты, не прекращая пререкаться. А я решила присоединиться к сладко сопевшей дочери и прилегла на кровать. Но там не спалось, компашка на полу казалась более заманчивой. Без них было пусто и одиноко. И думалось тоскливо, и хотелось кукситься.
Не хочу, надоело!
Я пристроилась к другому теплому мохнатому боку пса, поерзала немножко, устраиваясь поуютнее, и мгновенно отключилась.
Все аэровокзалы мира одинаковы. И неважно, что одни надменно сверкают хайтеком, а в других сиротливо ютятся убогие кресла, выпущенные в семидесятых годах прошлого столетия. Общая атмосфера одинакова. Мяукающие объявления, толпы у регистрационных стоек, треск багажной ленты и – гомон, не стихающий ни днем, ни ночью. А еще нездешние лица. Нет, я не имею в виду космопорты с обилием инопланетян. Просто люди, ожидающие вылета самолета, уже не здесь. Они – там, куда летят.
И поэтому аэропорт Берлина мало чем отличался от аэропорта Улан-Удэ. Если, конечно, в Улан-Удэ есть аэропорт.
Разумеется, Вика со Славой увязались нас провожать. Хорошо хоть, Римма Григорьевна, новоиспеченная миллионерша, она же – Сашина мама, не увязалась с ними. Дама она довольно специфическая, а с обретением нового жизненного статуса специфика усугубилась. Но в целом окружающих Римма Григорьевна не очень утомляла, а главное – не вмешивалась в бизнес. Иначе хорошо отлаженная педантичным фон Клотцем машина давно бы уже съехала в кювет.