Барат застонал и открыл глаза. Что с ним? Где он? На миг охватил ужас, что он ослеп, но постепенно тьма рассеялась. Он увидел прямо над собой закопченную балку потолка. Тело время от времени схватывали приступы боли, но он все же ощущал, что лежит на чем-то мягком, совсем непохожим на твердую каменистую поверхность. Блики огня плясали на потолке. Пришло понимание, что он находится в каком-то помещении.
Что же произошло? Постепенно события стали восстанавливаться в памяти. Да, победили. Потом повозка гномов, куда он укладывал свои доспехи. Бешеное скольжение по туннелям, рукоять Огня, к которому тянется рука, отстегнутые ремни, рывок тележки, полет… Удар об землю… Огонь! Он остался там!
Барат попытался крикнуть, но из горла вырвался только хрип. Горло пересохло, язык был деревяшкой, не желавшей особо стараться что-то произнести. Потрескавшиеся губы едва шевельнулись.
Но, тем не менее, этот слабый хрип-крик был замечен. Кто-то слева от Барата зашевелился. Послышалось журчание воды. Барат попытался повернуть голову в сторону источника звуков, но сильная боль пресекла его попытку. Послышались шаркающие шаги. В поле зрения Барата возникло худое старческое лицо. Подслеповатые, выцветшие глаза близоруко щурились. Седые волосы окаймляли обширную плешь. Жидкие усы и борода были также совершенно седые.
В приоткрытый рот Барата закапала вода, милосердно смочившая губы, язык и горло.
— Ну что? Очнулся, сынок? — проскрипел старческий голос. — Здорово тебя поломало!
— Где я? — с трудом шевельнул губами Барат.
— У меня. Где же еще? — покивал старик. — В моей хижине. Повезло тебе, однако. Если бы мне не привелось быть у скал, ты был бы уже в другом месте. Пожирателей мяса тут хватает. Не пойму, откуда ты там взялся? Да еще в таком состоянии.
— Я упал, — прохрипел Барат.
— Со скал?! — Старик недоуменно покрутил головой. — И жив остался? А на скалы ты как попал? Они же неприступны, что с той, что с этой стороны!.. Ты лежи, не дергайся. Успеем еще обо всем этом поговорить. Когда немного в себя придешь. Вот! На-ка, выпей отварчику…
Человек приподнял голову Барата одной рукой, поднося ко рту плошку с какой-то жидкостью. Барат глотнул и скривился. Горечь напитка была ужасающей.
— Ты не кривись, не кривись! — пожурил старик. — Самое то, при всяких повреждениях. А их у тебя ох как много! Сплошной синяк, вот кто ты был.
Лицо старика качнулось и исчезло из поля зрения. Барат снова услышал шаркающие шаги.
— Да, и зови меня дядюшкой Тоболтом, — донеслось до Барата. — Самого-то как звать?
— Барат, — отозвался парень.