Он наклоняется вперед:
— Тёрк говорит, что он весит пятьдесят тонн. Это самый большой метеорит в мире. У них с собой в девяносто первом году были кислород и ацетилен. Они отрезали несколько кусочков. Тёрк говорит, что в нем алмазы. И вещества, которых нет на земле.
Если бы не эта сложная ситуация, мне бы, наверное, показалось, что в нем есть что-то трогательное, что-то мальчишеское. Воодушевление ребенка при мысли о загадочном веществе, алмазы, золото под воротами радуги.
— А Исайя?
— Он был в девяносто первом году. Со с-своим отцом.
Так, конечно, и должно было быть.
— Он убежал с судна в Нууке. Им пришлось оставить его там. Лойен нашел его и отправил домой.
— А ты, Фойл, — говорю я. — Что тебе от него было нужно?
Когда он понимает, что я имею в виду, лицо его становится замкнутым и очень суровым. В эти минуты, когда все равно уже слишком поздно, я проникаю в потаенные уголки его души.
— Конечно, я его не трогал. Там, на крыше. Я любил его, как н-никого…
Он заикается и не может закончить предложение. Ждет, пока успокоится.
— Тёрк знал, что он что-то взял. П-пленку. Глетчер переместился. Они искали две недели и не могли его найти. Н-наконец Тёрк нанял вертолет и полетел в Туле. Чтобы найти тех эскимосов, которые участвовали в экспедиции шестьдесят шестого года. Он нашел их. Но они н-не хотели ехать с ним. Так что он попросил их описать маршрут. Эту пленку взял Барон. Ее ты и нашла.
— А «Белое сечение», как ты туда попал?
Я знаю ответ заранее.
— Винг, — говорю я. — Это Винг. Он поселил тебя там, чтобы ты приглядывал за Исайей и Юлианой.
Он качает головой.
— Наоборот, конечно же, — говорю я, — ты был там раньше. Винг переселил туда Исайю и Юлиану, чтобы они были поблизости от тебя. Может быть, чтобы выяснить, что они знают и помнят. Именно поэтому ходатайство Юлианы о том, чтобы ее переселили этажом ниже, не было удовлетворено. Они должны были быть поблизости от тебя.
— Меня нанял Сайденфаден. О двух других я раньше и не слышал. Пока ты не добралась до них. Я нырял для Сайденфадена. Он инженер по транспорту. А тогда он торговал антиквариатом. Я доставал ему идолов со дна озера Лиайя, в Бирме, до введения там чрезвычайного положения.
Я вспоминаю чай, который он заваривал мне, его тропический вкус.
— Потом я случайно встретил его в Копенгагене. Я был безработным. Негде было ж-жить. Он предложил мне приглядывать за Бароном.
Нет человека, которому не становится легче на душе, когда приходится рассказывать правду. Механик — не прирожденный лжец.
— А Тёрк?
Взгляд его становится отсутствующим.