– Есть, сэр, – сказал Буш, потом открыл рот, потом снова закрыл. Он хотел возразить, но так и не решился, и наконец слабо повторил: – Есть, сэр,
Пока шлюпка на веслах шла к люггеру, испанец был сама любезность. Он вежливо поговорил о погоде, он упомянул последние новости о войне в Испании. По его словам выходило, что французская армия сдалась испанцам в Андалузии, и соединенные испано-британские силы готовятся к походу на Францию. Он описал ужасы желтой лихорадки на берегу. Тем не менее, он ни словом не намекнул, что же за сюрприз ожидает Хорнблауэра на борту люггера.
Обоих капитанов приняли на шкафуте с пышными испанскими почестями. Было много торжественной суеты, два барабана и два горна, жутко фальшивя, сыграли громогласный марш.
– Все на этом корабле ваше, – с кастильской любезностью произнес испанец и, не замечая противоречия, продолжил: – Желает ли Ваше Превосходительство перекусить? Чашку шоколада?
– Спасибо, – отвечал Хорнблауэр. Он не собирался ронять свое достоинство, спрашивая, что же за неожиданность ему уготована. Он мог подождать – тем более, что видел тендер уже на полпути к люггеру.
Испанец не торопился открывать секрет. Он явно наслаждался, предвкушая неизбежное изумление англичанина. Он указал на некоторые особенности в оснастке люггера; он представил Хорнблауэру своих офицеров; он обсудил достоинства команды – почти вся она, как и на «Нативидаде», состояла из индейцев. Наконец Хорнблауэр победил – испанец не мог долее ждать его вопроса.
– Не будете ли вы так любезны пройти сюда, сударь? – спросил он, и повел Хорнблауэра на бак. Здесь, прикованный цепями к рымболтам, в ручных и ножных кандалах стоял Эль Супремо.
Он был в лохмотьях, полуголый, борода и волосы всклокочены. Рядом с ним на палубе лежали его испражнения.
– Насколько мне известно, – сказал испанский капитан, – вы уже имели удовольствие встречать Его Превосходительство дона Хулиана Мария де Езус де Альварадо и Монтесума, именующего себя Всевышним?
По Эль Супремо не заметно было, чтоб его смутила насмешка.
– Мне и впрямь уже представляли капитана Хорнблауэра, – сказал он величественно. – Он трудился для меня много и предано. Надеюсь, вы в добром здравии, капитан?
– Спасибо, сударь, – ответил Хорнблауэр. Даже в цепях Эль Супремо держался с тем же безупречным достоинством, изумлявшим Хорнблауэра много недель назад.
– Я тоже, – сказал он, – так здоров, как только могу пожелать. Для меня источник постоянного удовлетворения – видеть, как успешно продвигаются мои дела.
На палубе появился чернокожий слуга с чашками на подносе, следом другой с двумя стульями. Хорнблауэр, по приглашению хозяина сел, радуясь такой возможности, потому что ноги у него подгибались. Шоколада ему не хотелось. Испанский капитан шумно отхлебнул. Эль Супремо следил за ним, не отрываясь. На лице его промелькнуло голодное выражение, губы увлажнились и зачмокали, глаза блеснули. Он протянул руки, но в следующую секунду вновь стал спокойным и невозмутимым.